Варвара Павловна, позвольте адрес ваш записать, я вам письмо отпишу, если разрешите.
А я ни жива, ни мертва сижу, и понять ничего не могу. Какое письмо, зачем, что маменька скажет? Странно мне все это показалось. Молчу. Ну тут офицер не выдержал.
– Барышня, – говорит, – пожалейте барина, ссыльный он, по делу 14-го декабря. Слыхали?
«Да как не слыхать-то», – у меня аж внутри все обмерло. И до того жалко его стало, мочи нет. Пусть, думаю, пишет, я отвечать буду. Что-то мне вот так ясно сказало, что не виноват он, в чужом пиру похмелье. Да и встреча эта странная. Словно нарочно мне так далеко ехать приспичило, чтоб с Романом этим повидаться.
Назвала я адрес. Московский и имения. Спросила, куда ему писать. Тут снова офицер вмешался, сказал – как можно будет, барин мне отпишет, а пока неизвестно ничего. Что да как, да куда. Ссылки ему год, потом поселение. Там, может, проще будет. А пока ехать пора.
Вышли они, и знаешь, Оленька, словно сила какая меня подняла, за ними выскочила, проводила, перекрестила на прощание. Роман уже от кареты обернулся, увидел, подбежал обратно, руки мне целовал, а я его по волосам погладила. Никогда себе такой вольности с мужчиной не позволяла, а тут, даже не знаю, что на меня нашло…
Тронулись они, а я так на крыльце и стояла, перекрестила вслед большим крестом и смотрела, пока за поворотом не скрылись. Ночь лунная была, и вызвездило, словно и природа нам помочь решила.
С тех пор и пишем друг другу. Не часто, долго больно письма идут. И не знаю я, что делать. Маменька его тут на Москве сейчас гостит, все хочу с ней познакомиться, да только как. Неловко вроде. Странно так получилось, что общих знакомых у нас много, а вот так, чтобы познакомил кто, ни о чем не спрашивая, – нет никого. И в одних домах бываем, вот у кузины Элен, к примеру, но ее просить все равно, что на всю Москву раззвонить.
Может быть, ты что придумаешь? Приезжай, Оленька, очень я тебя жду.
Твоя Варя.
Письмо третье. К Ней
Июль 1828 года, Березов
Милая, милая Варвара Павловна! Вот и дождался я письма заветного, как чувствовал, весь вечер приставал вчера к батюшке, чтобы он сегодня на почту съездил. И прав оказался, привез мне отец Петр радость. Сижу, читаю, и словно вижу, как Вы там на балах танцуете. И завидую тем, кто рядом с Вами. Как бы мне хотелось быть на их месте – слышать Ваш голос, видеть улыбку. Хотя я и так ее вижу, как глаза закрою.
Странная штука – Провидение. Почему ему было угодно свести нас на том постоялом дворе, и почему меня не покидает чувство, что мы с Вами давно-давно знакомы, встречались когда-то? Странно.
Жаль, что не решились Вы подойти к маменьке. Она хорошая, добрая, и мне бы хотелось, чтобы Вы общались. Я попробую придумать, как ненавязчиво устроить ваше знакомство. Может, что и получится.
У нас тут наступило почти настоящее лето. Тепло, солнышко, трава зеленая. В лесу хорошо, вольготно дышится. Уйду иногда с книгой, упаду в траву и лежу. Смотрю на небо, думаю. Вас вспоминаю… Человек