не стоит раньше времени срывать дыхание.
В воздухе уже запахло кровью. Миллер чувствовал: толпа готова взорваться. Броситься на станцию, на корабли. Если хаос начнет засасывать других… куда они обратятся? В одном уровне отсюда, на полкилометра против вращения, был бордель, принимавший внутряков. Таможенный инспектор двадцать первого сектора женился на девушке с Луны и, пожалуй, слишком часто этим похвалялся.
«Чересчур много целей», – думал Миллер, жестом приказывая своим снайперам растянуться в цепь. Он попытался убедить себя, что стрельба оправдана. Остановить этих, и другие останутся живы.
Воображаемая Кандес скрестила руки на груди и спросила: «Как насчет плана „Б“?»
Внешний край толпы взметнулся в тревоге много раньше, чем к нему подоспел Миллер. Хлестнула волна тел и угроз. Миллер сдвинул на затылок шляпу. Мужчины, женщины. Кожа темная, бледная, золотисто-коричневая, длинные тонкие тела астеров, лица, разинувшие рты в свирепых гримасах разъяренных шимпанзе.
– Позвольте сбить парочку, сэр, – обратился к нему по рации Гельбфиш. – Внушу им страх божий.
– Пробьемся, – ответил Миллер, улыбаясь разъяренной толпе. – Пробьемся.
Перед ним всплыло лицо, которое он ждал. Полуголый крупный мужчина, кровь на руках, брызги на щеке. Зародыш мятежа.
– Этого? – спросил Гельбфиш, и Миллер не сомневался, что крошечное инфракрасное пятнышко легло на лоб полуголого, оскалившегося на Миллера и людей в форме у него за спиной.
– Нет, – сказал Миллер. – Тогда остальные сорвутся с цепи.
– Так что будем делать? – спросил Браун.
Дьявольски хороший вопрос.
– Сэр, – заговорил Гельбфиш, – у здоровяка на левом плече татуировка АВП.
– Ну, – отозвался Миллер, – если будете стрелять, в нее и цельте.
Он выступил вперед, связал свой терминал с локальной сетью, подключился к оповещению. Когда он заговорил, его голос загремел из динамиков над головами.
– Я – детектив Миллер. Если вы все не хотите попасть под замок как сообщники убийства, предлагаю немедленно разойтись. – Заглушив микрофон, он обратился к полуголому: – Но не ты, горилла. Только шевельнись, и тебя пристрелят.
Кто-то из толпы швырнул гаечным ключом, серебристый металл сверкнул в воздухе над головой Миллера. Он почти успел увернуться, но рукоять зацепила его по уху. В голове зазвонили колокола, струйка крови потекла по шее.
– Не стрелять! – заорал Миллер. – Не стрелять!
Толпа отозвалась хохотом, словно он обращался к ним. Идиоты. Полуголый, приободрившись, шагнул вперед. Его тело раздулось от стероидов. Миллер снова переключил микрофон на своем терминале. Пока толпа наблюдает за их противостоянием, она не взорвется. Мятеж не пойдет дальше. Пока еще нет.
– Ну как, приятель, ты только беззащитных умеешь топтать или попробуешь и с другими? – обратился к полуголому Миллер. Он говорил небрежно, но голос, разносясь из портовых динамиков, звучал гласом