изрядно. Дальше. Вдоль тропы с удалением десять – двадцать метров высаживаем «озимые» – в одну строчку, с интервалом метров двадцать. Это делаем я и Шило – Шило сажает «озимые», я минирую валун и присоединяюсь к Шилу. Грузин – ты с Баем отрезаешь позиции стрелков МОНками – картошку сажать не будем, смысла нет. На неизвлекаемость не ставь – если будет возможность, заберем с собой. Нам еще от хвоста отрываться.
– Типун тебе на язык, прапор… – недовольно поговорил Шило, хотя понимал, что тот прав. После того, как они нашкодничают на земле, которую пакистанцы считают своей – без хвоста не обойдется. А мины – лучший способ рубить хвост. Поэтому и осторожничает прапор – оставляет запас мин на этот самый случай, на случай хвоста.
– Типун не типун – а приступаем…
* * *
Хотя в караване и не было ни одной машины – машинами груз гоняли в пустыне Регистан, а не здесь, через горы, где иногда и баран горный не пройдет – все равно караван выглядел солидно. Очень…
Солидно он выглядел прежде всего из-за своих размеров. Восемьдесят два осла – неприхотливые, маленькие животные, способные нести столько же поклажи, сколько весят они сами. Поклажу сгружали с машин – тут же, параллельно каравану приткнулись два старых, «носатых» Мерседеса с высокими бортами. Быстро выстроив три цепочки, низкорослые беженцы – их всегда привлекали для такой вот работы, платя сущий мизер – перебрасывали из рук в руки груз, а последний упаковывал их в переметные сумы – хурджины и грузил их на ослов. В основном – одежда, трикотаж, простенькая японская бытовая техника. Это сверху, снизу, прикрыв вещами – обязательно по двадцать – тридцать килограммов героина. Белой смерти…
Похлопывая плеткой по штанине, Барьялай расхаживал перед колонной. Погода была идеальной – не холодно, не жарко и нет ветра, синее небо и желтый диск солнца над головой. Идти одно удовольствие…
Идти предстояло пешком весь маршрут отсюда и до ближайшего базового лагеря по ту сторону границы. Некоторых подвозили к самой границе – но его люди пойдут пешком. Много молодняка, надо присмотреться, как они идут. Возможно, кого-то придется отставить здесь, в Пакистане. Сейчас его бойцы расхаживали перед караваном, важные как павлины. Кто-то смеясь проводил пальцем по горлу – показывал как он будет отрезать головы шурави.
Американец появился в последний момент – его привез Курран на своей большой, черной машине. Глядя на прикид американца, Барьялай нахмурился – вырядился как на проклятую охоту. Белый господин, мать его… Светло-серый охотничий костюм, черные очки, и как заключительный аккорд – гребаная шляпа.
– Казанзай! – позвал Барьялай одного из своих моджахедов, который знал английский язык – держись рядом со мной! Будешь переводить!
Вдвоем Барьялай и Казанзай подошли к джипу, возле которого переговаривались американцы…
– Переводи – кивнул Барьялай –