то педколлектив школы, где она работала, раскололся на два лагеря. Одни считали, что Катерина выскочка и без «лохматой» руки тут не обошлось, другие же буквально смотрели ей в рот, полагая, что, находясь рядом, на них упадёт часть славы их молодой коллеги.
Правда, была ещё третья группа оппонентов. Но она была настолько малочисленной и неавторитетной, что её можно было не брать в расчёт. В эту группу входил трудовик, который умудрялся пить даже в школе, секретарь директора школы и учительница начальных классов Московских Людмила Петровна, которая была к тому же соседкой Масленниковых в Элитном.
Эти люди тихо, но сильно, ненавидели Катерину, потому что она открыто говорила об их профнепригодности и считала, что таким людям не место в школе. Но трудовику оставалась пара лет до пенсии, поэтому директор закрывал глаза на его пьянство, секретаршу попросил пристроить человек из комитета по образованию, а Людмила Петровна тоже была из Элитного, как и директор школы Михаил Львович.
К тому же все считали её несчастной женщиной и сочувствовали, так как десять лет назад она удочерила семилетнюю девочку из детского дома. Но гены матери-алкашки и отца-вора проявились в переходном возрасте девочки, и Людмиле постоянно приходилось краснеть за приёмную дочь, которая воровала вещи и продукты в магазине и с горем пополам закончила девять классов в её школе. На работу её никуда не брали из-за недостаточного возраста, а о продолжении учёбы в колледже не могло быть и речи, потому что экзамены ей помогли сдать сочувствующие Людмиле учителя, и аттестат был практически нарисованным.
Лизка, так звали эту оторву, окончив с божьей помощью школу, пустилась во все тяжкие. Однажды Людмиле Петровне позвонили из отделения полиции Ярославля и попросили приехать, так как её дочь участвовала в драке. Только благодаря директору Михаилу Львовичу, у которого в полиции работал шурин, Лизу Московских отпустили, правда, в воспитательных целях продержали в камере всю ночь.
Эта обоснованная мера возымела на Лизавету определённое действие, и она на какое-то время притихла и даже стала помогать матери по хозяйству.
Как-то раз Лизка за компанию с одноклассницей отправилась на тренировку в спортивный клуб. На двери в прозрачном файле она увидела объявление, что спортклубу требуется уборщица. Желающих горбатиться с десяти до восьми за двенадцать тысяч, видать, в посёлке больше не нашлось, поэтому её взяли, предупредив, что если что, то уволят сразу и без выплаты жалованья.
Лизавете нравилось приходить в клуб и смотреть, как красивые накачанные молодые люди работают на тренажёрах или поднимают штангу. В условленное время она протирала тряпкой с дезинфицирующим средством спортивные снаряды и маты, а потом быстро делала влажную уборку. В её обязанности также входило следить за чистотой в туалете и душевой.
Её приёмная мать Людмила нарадоваться не могла