он же командир группы особого назначения ХАД днем – протянул руку назад. Там между передним и задним сидением оставалось место – и сейчас там стояли поставленные на попа короткие, толстые, зеленые спаренные трубы, мощь каждой из которых была равна пятидюймовому гаубичному снаряду.
– С этим, Ахмед – все становится просто. Как нельзя – проще.
– А если нет?
– Тогда мы все – скоро увидим Аллаха. И никто не скажет про нас – что мы прожили жизнь зря.
Это были Бадали. Бадал – один из принципов священного для любого пуштуна закона – пуштун валай. Полное название этого – Бадал Хастыль. Ахмад Шах Масуд был хитрым и опасным человеком – и он хорошо знало, что делает – пуская с горы камень кровной мести. Основными целями в этом случае – считались как деятели прежних властей – так и моджахеды, потому что мало в каком селении не было людей, у кого не было бы счетов с моджахедами. Когда в Кабуле правили коммунисты и шурави – они были против мести, работали комиссии по примирению. Сейчас те, кто шел вырезать селения и травить колодцы с водой знали, что за их дела могут расплатиться их родные, жены, дети, расплата может настигнуть их в лагере беженцев, в другой стране – потому что тот, кто не смог отомстить за себя – теряет свой намус. Кровная месть – внешне жестокий и варварский обычай – на самом деле стабилизирует примитивное и не уважающее законы общество, потому что любой, даже самый отмороженный человек десять раз подумает над тем, что он делает – если за содеянное может расплатиться вся семья. К тому же – Масуд поощрял традиционализм и агрессивный национализм – как серьезный противовес агрессивному, но интернациональному исламу. В конце концов – агрессивный ислам пришел сюда несколько лет назад – а кодексу Пуштун Валлай насчитывалось не меньше тысячелетия.
Страшная, запущенная болезнь требовала не менее страшных методов лечения. Гражданская война, продолжающая уже десять лет необратимо искалечила афганское общество, лишило его всяческой возможности прийти к какому-либо общественному согласию, война шла не на жизнь, а на смерть. Многое стояло на карте. После пешаварской катастрофы к Афганистану автоматически переходило господство в субрегионе, его никак не могли допустить ни США, ни Китай. Стояло на кону создание пуштунского государства – Пуштунистана, и возврат значительной территории, отторгнутой по договору англичанами. Стоял на кону выбор и самого Пакистана: страна, как в шестидесятые левела, в Пакистане появились коммунисты, выступающие за конфискацию всех армейских земель и собственности48. Стоял на кону выбор всего региона, прорыв русских напрямую в Индийский океан. Наконец – стоял вопрос о дальнейшей судьбе самого Афганистана – в преддверие девяносто четвертого года он должен был быть сильным и единым. Масуд, счастливчик, бывший генерал армии сопротивления и нынешний временный председатель правительства страны – отлично понимал что ни о каком национальном примирении не может идти речи. Крови пролито столь много, что речь может идти только