когда тот еще жил здесь в соседнем доме. Он был высокий и жилистый. За всю жизнь я разговаривал с ним всего три раза. Надо признаться, мы все боялись его. И вот однажды, когда мы с Плашкой возвращались я с работы, я тогда подрабатывал, а он из университета Федор Никонорович позвал нас к себе. Меня поразила половики бордового цвета на чистом выкрашенном полу. Хозяйки у него не было, и поддерживать такую чистоту надо было хотеть. В одном углу у него висела старая икона, в другом углу фотографии каких-то стариков, а справа над столом портрет Сталина. Вот этот круглый стол стоял у окна, – он показал пальцем на стол с облупленной лакированной столешницей, поверх которой был толстый слой пыли. – А вот на этом диване мы когда-то сидели перед ним. – Иваныч погладил серый от времени и пыли диван. Они проходили по пустым комнатам с ободранными местами обоями, и голос Иваныча звучал звонко и кажется, отскакивал от голых стен как мячик в теннисе.
–Так вот. – Речь Иваныча замедлилась, а голос стал тверже и отчетливей. -Позвал он нас к себе, посадил напротив за стол и сказал примерно так: -Я старый и у меня никого нет. Может я уже скоро умру. Да. Я должен это кому-нибудь передать. – Слово передать он сказал почти по слогам. – Я покажу вам, а вы сами решите, что с этим делать, когда. –Тут Иваныч замолчал. Он прошел в дальнюю комнату где стоял покосившийся на бок шкаф, но, когда Иваныч открыл его вместо задней стенки там оказалась дверь. Он открыл и ее. Ступеньки чистые и аккуратные вели вниз, где угадывалась квадратная комната. – Иваныч включил свет, и слабая лампочка осветила обыкновенный подвальчик для хранения овощей. Холодный и аккуратно выметенный.
– Иваныч отодвинул пустой стеллаж и дверь в цвет стены стала видна отчетливо. Он достал откуда-то ключ и открыл ее. Все трое стояли и смотрели в темноту.
– Туда можно? – возбужденно спросил Виктор.
– Можно, но не надо. – ответил Иваныч после паузы. – Пошли. – Они закрыли за собой двери и молча поднялись к себе.
– А вы не спросили откуда он взялся этот лаз? – спросил Сергей, подымаясь по лестнице на второй этаж.
– Спрашивать что-то у старика Никонорыча? Даже в голову не пришло такое в тот момент. Конечно можно было, но вряд ли он что-то захотел бы рассказать. – поднимались наверх все тяжело дыша и твердо цепляясь за потемневшие от времени перила.
Войдя обратно в квартиру, Иваныч достал вторую бутылку коньяка и разлил по полной рюмке. Мясо кончилось. Он достал с подоконника арбуз и разрезал его. Все это время приятели о чем-то спрашивали его, но он почему-то не обращал на них внимание. Он достал порезанный черный хлеб большую банку с минтаевой икрой и майонез. – Мясо кончилось быстро, поэтому будем есть икру. Не обращая внимание на разговор сидящих напротив, он намазал икру на хлеб и подвинул тарелку на середину. Взял налитый коньяк и посмотрел на приятелей давая понять, что хочет что-то сказать. – Подземный ход завален уже много лет назад. -после он этого влил в себя коньяк. –приятели остолбенели. Иваныч