Цилиндр без кролика. Евгений Бережной

и протереть, то Михаил не сунулся на кухню, еще бы, ведь его краткое посещение жена воспримет за подглядывание, попытку шпионить за ней.

      На плите уже все закипало, из кастрюлей парило, на сковородках шкварчало масло. Солнце лезло вверх, занимать свое место по центру оконной рамы. Он сразу же ушел с кухни, как взял то, за чем пришел, но пришлось вернуться, сначала отнести тряпку, а потом еще одна надобность возникла. Оказалось, что одна из ножек не доставала до пола, вот стол и шатался из-за своей хромоногости. И тогда он с твердой уверенностью, что нашел себе важное занятие, ходил по кухне и высматривал, чем бы подпереть ножку и зафиксировать стол. Чем не причина находиться здесь рядом с Леной? Он чувствовал, что ее глаза оставляли пальцы в опасности рядом с зазубринами терки, острым лезвием ножа, когда она что-то перетирала, резала на дощечке, высыпала на сковородку и в кастрюлю, и прилипали к его спине. Ревницкий бессловесно просил ее отодвинуться и выдвигал ящики, заглядывал везде, мелькал перед ее глазами, мешался. Подошел момент попробовать на соль тушащееся мясо. Когда-то она не могла обойтись без его мнения, обязательно, подув на ложку, подносила к его губам. Тогда было важно, чтобы все было ему по вкусу. Теперь нет, то время уже давно прошло. Но в сочельник была такая суматоха, вдруг все так завертелось, заскакало вокруг, словно кто-то запустил давно не шедшие часы в брошенном доме, что вдруг показалось, она забылась и окликнет сейчас его и, не отдавая себе в этом отчет, автоматически поднесет к нему ложку на пробу, но в последний момент, очнувшись, она, не остудив, обжигая себе губы, слизала кусочек сама.