быстро возвращалась к нему. Растирание помогло восстановить кровообращение. Сайрус Смит снова шевельнул рукой, потом головой, и наконец несколько невнятных слов вырвалось из его уст.
Наб, склонившийся над ним, окликнул его, но инженер, по-видимому, не услышал оклика, и глаза его по-прежнему оставались закрытыми. Жизнь проявлялась в нем только движениями, сознание все еще не возвращалось.
Пенкроф пожалел, что у него не было ни огня, ни возможности развести его. К несчастью, он не догадался захватить с собою трут, который легко было бы воспламенить простым ударом двух камешков друг о друга. В карманах же инженера, если не считать часов, решительно ничего не было. Нужно было, следовательно, перенести Сайруса Смита в Камин, и как можно скорее. Таково было общее мнение.
Между тем инженер понемногу приходил в сознание. Вода, которой ему смачивали губы, оказывала свое действие. Пенкрофу пришла в голову счастливая мысль размешать в этой воде немножко сока от жареного глухаря.
Герберт, сбегав к берегу моря, принес две раковины, Моряк состряпал свою микстуру и поднес ее ко рту инженера. Тот жадно выпил все. После этого глаза его открылись.
Наб и журналист склонились над ним.
– Хозяин! Хозяин! – вскричал Наб.
Теперь инженер услышал его. Он узнал Наба и Спилета, потом Герберта и моряка и чуть заметно пожал им руки.
Снова он произнес несколько слов, по-видимому повторяя вопрос, который волновал его даже в беспамятстве. На этот раз его слова были поняты всеми:
– Остров или материк?
– Ах! – не мог сдержать восклицания Пенкроф. – Черт возьми, нам это решительно безразлично, мистер Смит! Лишь бы вы были живы! Остров или материк? Узнаем позже!
Инженер слегка кивнул и как будто уснул.
Все замолчали, оберегая его сон. Журналист посоветовал пока что приготовить носилки для переноски инженера в Камин. Наб, Пенкроф и Герберт вышли из грота и направились к высокому холму, увенчанному несколькими чахлыми деревьями.
По дороге моряк беспрерывно повторял:
– Остров или материк! Думать об этом, когда жизнь едва теплится! Что за человек!
Взобравшись на вершину холма, Пенкроф и его товарищи обломали самые толстые ветви морской сосны, затем смастерили из этих ветвей носилки; устланные травой и листьями, они представляли довольно удобное ложе.
Это отняло около сорока минут, и было уже десять часов утра, когда моряк, Герберт и Наб вернулись к инженеру, которого не покидал Гедеон Спилет.
Сайрус Смит очнулся только что от сна, или, вернее, забытья, в котором находился. Щеки его, до тех пор смертельно бледные, чуть порозовели. Он приподнялся, оглянулся вокруг, как будто спрашивая, где он находится.
– Можете ли вы выслушать меня, Сайрус, не утомляясь? – спросил журналист.
– Да, – ответил инженер.
– Мне кажется, – прервал их моряк, – что мистер Смит охотнее выслушает вас, если съест немного этого желе из глухаря. Кушайте, мистер Смит! – добавил он, протягивая