Талиона стояла, до крови закусив губу и едва сдерживая слёзы. Именно она и заметила троих преследователей, появившихся среди деревьев. Девушка вскрикнула. Намгар поднял взгляд, беззвучно выругался и выдернул, наконец застрявшую ногу. Забыв о боли, Талиона села, где стояла и испуганно прижала к себе малыша. Воин расстегнул портупею и вызволил двуручник из петель.
Преследователи не торопились нападать, что не удивительно. Судя по тяжёлому дыханию, последний путь им пришлось бежать. Вероятно, решили сократить расстояние, когда услышали крик Талионы. Что ж, Намгару это даже на руку.
Воин выхватил кинжал и почти без замаха, одной кистью, метнул в гвардейца, что отвлёкся на сбившийся шлем. Такой прыти от загнанной жертвы преследователи не ожидали, и солдат с пробитой шеей осел наземь. Намгар схватился за рукоять второго кинжала, но тут в дело вступил Скут, и ветвистая молния врезалась в воина. Разряд такой силы должен был пробить изрядную дыру в его груди, но вместо этого множеством искр стёк с бригантины. Защиту заговаривал сам Теллурис, и это стало для Скута сюрпризом.
Намгар криво усмехнулся и в два скачка сократил расстояние между ними. Меч взмыл в воздух и тут же устремился вниз, желая разрубить противника пополам, но ученик Гирунима оказался не прост. Выхватив свой клинок, он крутнулся волчком и встретил двуручник почти у самой гарды. Намгар дёрнул лезвие на себя, и длинная рукоять коварно выстрелила Скуту в рёбра. Тому вновь пришлось вертеться, дабы избежать сокрушительного удара стального набалдашника.
В этот момент в дело вступил второй гвардеец. Выждав момент, когда воин повернётся к нему спиной, он подскочил к Намгару и всадил кинжал в бок. Наблюдающая за их схваткой Талиона с ужасом вскрикнула, но всё оказалось не так плохо. Остриё не достигло цели. Лезвие скользнуло по стальной пластине и порезало бедро воина. Тот зашипел от боли и, отразив очередной выпад Скута, двинул локтём в лицо коварного противника. Нос гвардейца хрустнул, ручьём хлынула кровь, в глазах на миг потемнело. Сейчас бы его добить, но ученик Гирунима не дал этого сделать, обрушив на Намгара вереницу ударов. Пришлось уходить в глухую защиту.
Противники друг друга стоили, и каждый выпад Скута натыкался на порхающий как лёгкая тростинка двуручник. Долго так продолжаться не могло, и оба это прекрасно понимали. К тому же, к драке присоединился отошедший от удара гвардеец. Намгар понял, длительного боя ему не вынести и, наплевав на осторожность, принял меч ученика Гирунима на бригантину. Хрустнули ребра, но воин, резко развернувшись, с превеликим удовольствием насадил на длинное лезвие открывшегося гвардейца. И тут же отскочил в сторону, едва увернувшись от острой полоски стали, стремящейся к шее. Меч, засевший в упавшем теле, пришлось бросить.
Увидев, что противник остался без оружия Скут ринулся в атаку, но Намгар его неприятно удивил. Он поднырнул под лезвие, пихнул корпусом врага и выдернул из-за пазухи гирьку на цепочке. Бросок, и грузик больно впился в ногу Скута. Тот грязно выругался и одним прыжком