делать, обманщица! – отрезала Линина бабушка, и так резко отвернулась от Кати, что её красная юбка буквально взлетела над землёй.
– Ну, бабушка… – захныкала Лина.
– Не смей канючить! Дружить с этой вруньей ты не будешь!.. – закричала та, но договорить она не успела.
В первый раз, услышав обвинение в обмане, Катя так растерялась, что ничего не смогла ответить. Теперь же она стала совсем другим человеком.
– Я не обманщица! – возмутилась Катя, не дав старухе договорить. – Вы сами обманщица! Вы всё наврали про мои игрушки! Это вы их украли, а теперь врёте! – кричала она изо всей силы. – Я всем расскажу, что вы врёте! Вы злая, жестокая, мерзкая старуха! Баба Яга! Кикимора!
– Ах, ты!.. – крикнула баба Марина и швырнула в неё поленом, что собиралась положить в поленницу.
Катя увернулась и отбежала подальше.
– Врунья! Старая карга! Воровка! – кричала она, наслаждаясь внезапно свалившейся на голову свободой.
Ощущение было такое же, как перед мотоциклом, даже лучше.
Наслаждаясь победой, она вприпрыжку побежала к дому.
– Не приходи сюда больше! – услышала она вслед, но даже не оглянулась.
– Вот так и закончилась наша дружба. Что я делала бы, если бы не твой дед Сашка, не знаю, – горько выдохнула бабушка. – Жаль, что мы так и не поговорили ни разу с твоей второй бабушкой, когда стали взрослыми. А теперь её нет. И мне даже некому сказать, что я отдала бы все свои игрушки, лишь бы вернуть то, что мы потеряли.
Бабушка промокнула платочком покрасневшие глаза и осторожно забрала зайчика у спящей внучки. Подошла к подоконнику и усадила его. Вместе они долго смотрели на крутящиеся волчком вихри.
Об опьянении
Родители у меня атеисты.
Но когда бабушка решила нас с братом окрестить – не возражали. Нас только спросили: согласны мы или нет? Ещё бы мы не были согласны! Когда бабушка купила нам новенькие блестящие крестики и обещала пирогов с изюмом напечь в честь нашего крещения.
Церкви тогда в нашей деревне не было. Батюшка приезжал время от времени, проводил обряды и уезжал. Бывал он редко, поэтому поселковый клуб на время визита превращался в храм, а потом продолжал работать дальше.
Нас с братом это не смущало, нам всё было интересно – и тоненькие коричневые свечки, и яркие картинки, косо развешанные на стенах, и блестящая посуда…
Появления батюшки мы ждали больше всего. Как же! Мужик в платье – диковина, да ещё и волосы длинные. Батюшка оказался ростом чуть выше нашей бабушки, худенький, сильно сутулился. Самое странное – он был пьяный!
Пьяных я в ту пору на дух не выносила, осуждала всячески и за версту определяла, трезвый человек или нет. Родственники моей способностью очень гордились и даже хвастались перед сельчанами. Поэтому меня довольно часто проверяли, но ни разу я не ошиблась. Я даже могла определить, выпивал человек накануне или нет.
Поэтому, когда после обряда я объявила родне, что батюшка был пьяный – они только переглянулись, но спорить