снова сердито уставился на дорогу.
– Перья, случайно прилипшие к заднице, никого ещё орлом не сделали.
Бывший лётчик бурчал по-стариковски, но в этот раз Кай опасения деда разделял. Он перевёл взгляд под ноги. Утром в новостях показали, как на Золотоворотской на глазах у горожан огромный участок дороги разнесло взрывом бешеной мощи. В коротком ролике даже несколько секунд показывали столб из обломков кирпичной кладки, ржавого покорёженного железа, каменной крошки и грязи, заляпавший балконы и окна аж до шестого этажа. А воронка, которую в гневе рассматривали жители этих шестых этажей, в диаметре была не меньше тридцати метров.
Мэрия оправдывалась, «не взрыв, а прорыв», прорыв старой водопроводной трубы.
Как и мэрию Кая не слишком заботили городские сети, но отчего-то запомнился странноватый назойливый очевидец. Он всё лез и лез в камеру, тесня чиновника с репортёром. Из его выкриков можно было понять, что прежде чем его самого снесло с ног и всё вокруг заволокло рыжей пылью, до того как асфальт начал бугриться и вздуваться огромной подушкой, прямо на месте провала он разглядел нескольких людей, медведя и быка. Когда же гриб из глины, воды и подземных газов осел, и селевый поток затопил всю проезжую часть – никого не стало. Внутри воронки, зиявшей краями рваного асфальта, почему-то никого не обнаружилось.
«Вы меня слушайте, где? ГДЕ?!! Куда делись? Я вии-и-дел! Бесовский сговор! Я знаю! Что вы мне тут это?!!» – истерично вопрошал он.
Чиновник стеклянно смотрел мимо камеры и продолжал скрежетать, мол, граждане, меньше паники, мол плановая опрессовка труб, бывает. Остальное – фантазии.
Слева в ухе прозвучало:
– …и я о том же – стёкла в домах повыносило, дырища – не обойти не объехать. Говорят, оползень до камеры канализационного коллектора, еле остановили. Хорошо хоть стоки не задело, ага. Летело бы гов…
Похоже, к этому моменту мысли деда и Кая, сошлись, описав неправдоподобно сходную кривую.
– Сказали ж, опрессовка… – зевая, бросил Кай.
– Да врут, не привыкать. Вон в зоологическом музее парочку за «этим делом» словили, а на амвоне Лавры, рядом с ликами святых, подрались кришнаиты с православными. На колокольне «нашей Софии» голые блудницы с плакатами груди показывали – вот это новости. Кому нужны сбежавшие быки и медведи?
Кай усмехнулся. Дед, который, по обыкновению, ёрничал с большой творческой отдачей, продолжал:
– И что ты думаешь, – сторожа музейные разрезали болгаркой цепи, закрывающие вход на колокольню, впустили милицию и всех приняли, голых как есть.
Кай фыркнул.
– Сенсация для стариков, вроде тебя. Вот бы попы с болгарками да против блудниц – это был бы сюжетец! А так…
– Да уж… По болгаркам ты у нас мастак… – дед махнул тростью и покачал головой.
Кай покраснел. Хорошо хоть в темноте никто не мог увидеть ни его пунцовых щёк, ни его перебинтованной руки с пятнами крови и зелёнки.
Физический труд, и правда, не самая сильная его сторона. Шлифовка кадрана