я наивно полагала, что попала в настоящую глушь, где нет ни такси, ни банкоматов, ни хорошей связи.
– Я отдам деньги, когда вернёмся, – меня всё ещё беспокоило то, что мне всё достаётся на халяву: ночлег, еда, а теперь ещё и проезд, но всё оказалось намного проще.
– Не думай об этом, – открывая дверцу машины, бросила она. – Привет, – Эля опустилась на пассажирское сиденье рядом с водителем, здороваясь с таксистом, мне оставалось сесть сзади и постараться не думать о деньгах, которые должна бы была отдать за всё, что для меня делалось.
– Не думал, что ты мне когда-нибудь позвонишь, – не знаю, обрывки разговора я услышала или только самое начало – это говорил таксист, лица которого я тогда не разглядела.
– А я не думала, что ты реально тачку под такси заделаешь, – устраиваясь в кресле, накидывая ремень безопасности, Эля почти хохотала. – Нам нужно в магазин, – добавила она, когда мы тронулись с места.
– Музыку включу, ладно? – меня для таксиста не существовало, ко мне он даже не обернулся, для него существовала только Эля, которая не возражала против музыки, которая молча сидела и смотрела в окно и по сторонам, когда мы въехали в жилую часть этого городка.
Утром это захолустье показалось мне настолько мрачным, что хотелось закрыть глаза и ничего не видеть: мало того, что над всем этим городком нависло серое небо, сыплющее мокрый снег, так и люди, и всё, что вокруг них – красками не блистало. Серые пуховики, сумки, серые стены домов, магазинов, серые вывески. Грязь. Грязь. Грязь! Окна такси в грязи и пыли, всё, что за ними, – в грязи и в пыли.
– Здесь теперь хороший супермаркет, – останавливаясь около трёхэтажного дома, на первом этаже которого и устроили супермаркет, сказал таксист.
– А чей, не знаешь? – ответила Эля, откидывая ремень безопасности, который быстро прошуршал, закатившись обратно; таксист не ответил. – Подожди нас, отвезёшь обратно. – Я едва успевала за ней, она быстро вышла из машины и мигом направилась к магазину.
Вызвала такси, такси оказалось машиной-иномаркой, кажется, «Тойотой», была знакома с таксистом. Нет, меня ничего тогда не насторожило, я спокойно отнеслась ко всему этому, даже не вспомнив, что телефоны в доме Эли под запретом; мало ли: город маленький, она наверняка должна знать больше половины населения, хоть и живёт на отшибе.
По магазину мы шагали быстро. Эля явно знала, где находятся нужные отделы: вино-водочный, хлебный, молочка, сладости, хозяйственный отдел – мы пролетали с ненормальной для покупателей скоростью, а для покупательниц и вовсе с сумасшедшей. Задержались мы только на кассе, и только на кассе до меня начало доходить, что Эля, стоящая рядом со мной, и Эля, о которой говорили мне Снег и Китя, – это как два разных человека. Эля, ушедшая вместе со мной из дома, вызвавшая такси, знающая все отделы в магазине, рассчитывалась на кассе пластиковой карточкой. Лицо моё выражало обычное удивление, может быть, лёгкий шок, а в голове тем временем я пыталась всё уложить и объяснить