даёт им дом, еду, заботу, семью… Нет, иллюзию семьи. Она собрала их вместе, благодаря ей они встретились… Нет, я дохожу до абсурда! Я думаю так, как думает Снег! Они сами решили жить здесь, любой из них имеет право уйти отсюда и начать самостоятельную жизнь. Друзья, как и семья, должны остаться в детстве, во взрослой жизни нет места ни тем, ни другим».
Пока я жила в городе, в съёмной квартире, моя семья жила за городом, в частном секторе, мы иногда виделись на выходных, иногда созванивались, вернее – звонила мне мама, а я отвечала, когда у меня было время. Мои друзья из детства стали взрослыми людьми: у кого-то жизнь удалась, у кого-то не удалась, но и те, и другие меня мало интересовали: наша дружба осталась в песочнице. Коллеги по работе – это… Даже вспоминать не хочу. Я одна. Одна. Всегда была одна.
Пока я думала, сопоставляя свою жизнь с жизнью Эли, мне не приходило в голову, на что она способна из-за предательства. Тем не менее, слова Снега опять заставляли меня думать только о плохом, снова и снова я прокручивала в голове их чердачный разговор, складывала все его истории о новеньких в одну кучу и в итоге – воображение превращало Элю в монстра и садиста.
Так прошла ещё одна неделя: Снег находил меня, спрашивал, как мои дела, а потом разговор сам собой заходил или об Эле, или о новеньких, которых мне уже никогда не увидеть.
Замечая, что Снег стал со мной много общаться, Эля стала выводить меня из дома во двор намного чаще.
– Если он достаёт тебя – только скажи, мне не составит никакого труда уладить это недоразумение, – сказала Эля в первый раз, но я не собиралась говорить о том, что Снег меня достаёт. В тот момент мне стало страшно и даже не за себя, а за него – почему-то подумалось, что стоит мне попросить Элю «уладить недоразумение» и Снега больше никто и никогда не увидит.
– Нет, всё отлично, – пытаясь вести себя непринуждённо, как обычно, ответила я, надеясь, что Эля мне поверит. – Мы поладили, – чтобы закрепить своё враньё, добавила я, опасаясь, что со Снегом может случиться нечто ужасное.
– Просто, – не отступала Эля, – мне показалось, что его болтовня тебя утомляет, ты выглядишь устало, – такие дежурные фразочки мне раньше приходилось слышать только в фильмах, но когда их произносит Эля, они начинают обретать смысл.
Действительно, я выгляжу устало: я перестала спать ночами, пытаясь прислушаться к тому, что происходит в доме, стараясь не пропустить ни одного чердачного разговора. К утру, часа в четыре, мне удаётся вздремнуть, а в шесть я снова просыпаюсь, ощущая в комнате чьё-то недавнее присутствие. Бессонница доведёт меня до паранойи. Один раз уже доводила. Конечно, я с ней справилась, уйдя в работу с головой, а сейчас меня что может спасти?
Днём я сплю на ходу, например, пока Шаман пылесосит в большой комнате, перекрикивая шумный пылесос своим невыносимым голосом, пытаясь что-то спеть; в это время я сижу в кухне, Китя молча накрывает на стол, делая вид, что меня не существует. Устроившись на стуле, я обычно закрываю глаза, продолжая слушать рёв пылесоса