начал избегать, тут же находил себе дела, стоило мне только подойти к нему, а Эля вела себя так, словно ничего не случилось. Не говоря уже о Вене… Вена и Сабля, как обычно, сидели на кухне, донимая Китю разговорами о Снеге. Несколько дней назад я случайно услышала обрывок разговора, и мне хотелось вмешаться, но я понимала, что Сабля и Вена не станут меня слушать.
– Да брось, быть того не может, – смеялась Сабля. – Вы не спали? Никогда? Может, скажешь, что ты всё ещё девственница?
– Мы просто спали рядом, – Китя готова была заплакать, голос её срывался, – и хватит спрашивать меня об этом!
– А то что? Пожалуешься Эле? – к Сабле присоединилась и Вена. – А что, если она нас попросила наконец-то избавиться от тебя?
– Она не может! – Китя была похожа в тот момент на маленького ребёнка, которого во дворе обижают старшие.
– Ты сама-то себе веришь? Сколько раз ты участвовала в подобных изгнаниях? Теперь настал твой черёд! – не унималась Вена.
– Она не может! – снова повторила Китя.
Мне хотелось кричать вместе с ней. Эля не может. Не может. Не может!
Верить в слова Снега о том, что когда-то Эля и Китя доводили людей, пришедших в этот дом, едва ли не до самоубийства – мне никогда не хотелось. Вечером, конечно, все эти рассказы вспоминались и не давали заснуть: я представляла себя на месте того парня-инвалида, которому пришлось уползать из дома под всеобщие крики «Свали! Свали!».
Снег говорил, что у парня не было ног, Эля подарила ему коляску, но однажды этот парень просто отказался делать что-либо по дому, потому у него забрали подарок и выпроводили из дома – так им велела поступить Эля. Потом я представляла себя на месте девчонки, которой и вовсе негде было жить, а Китя привела её в дом. Однако стоило этой девчонке стать ближе к Эле, Китя мигом уличила беднягу в том, что она может только есть и спать, а для дома ничего не делает. Девочка по имени Мышь сцепилась с Китей в драке, утверждая, что она пыталась помочь, и если верить Снегу – действительно, пыталась. Эля выгнала Мышь, назвав неблагодарной оборванкой. Мышь через два дня, как говорит Снег, нашли мёртвой в лесу.
– Только Эля знает этот лес, – говорил Снег.
– Если знает, почему не спрятала труп? – мне хотелось его подловить на вранье, но, похоже, он говорил правду.
– Чтобы похоронили по-человечески, – ответил он так, словно я не понимаю этой элементарной вещи. – Эля сама нас отправила, якобы у нас кончились дрова, и пора бы заготовить, пока она не закажет в городе машину. Только вот дров в сарае было столько, что хватило бы ещё на три таких дома. Мышь мы нашли на дереве, она якобы повесилась – Мент нас уверял именно в этом. Тебе же наверняка приходил в голову вопрос: что в этом доме делает мусор? – Снег наклонился ко мне, очевидно, пытаясь понять по глазам – приходила мне такая мысль в голову или нет.
– Да, приходила, – только слушать о том, что Мент покрывает Элю, мне не хотелось, мне вполне хватало его страшных историй, которые ночью превращались в кошмары.
Я не могу спать.