Башенки-лепнина?
– Гораздо проще, кирпичная пломба. Но чисто и самый центр. Меня устраивает. Не всем же жить на Малой Стране.
– А хотели бы?
Я даже растерялся от такого напора. И насторожился. Видимо, у меня сделалось соответствующее лицо, потому что синеглазый старик поспешил меня успокоить:
– Я не аферист. Просто так получилось, что у меня есть ключи от мансарды вот в этом доме – и обширные полномочия от хозяйки. И даже, если хотите, просьба – поселить хоть ненадолго пишущего человека. Недели, скажем, на две. А тут я вдруг вижу вас в этом кафе. Я не мог не спросить.
Он еще с минуту смотрел на меня – в кои-то веки я совершенно не знал, что ответить, – и добавил с ноткой снисхождения:
– Вы не беспокойтесь, я профессиональный риелтор. Вот на первом этаже моя контора. Если вы опасаетесь, мы можем составить договор по всем правилам, с печатями и прочим.
Я поднял глаза – действительно, в одном из окон первого этажа красовался стенд с предложениями купли и съема жилья. «Белая мельница» – перевел я название фирмы.
Две недели в квартире практически на Градчанах. Да еще и в мансарде. Ну, о цене-то я по крайней мере могу спросить, прежде чем отказываться?
Я открыл рот, но он меня опередил.
– Нет, не за деньги. То есть если хотите, можете оставить залог, я не буду против. Но на самом деле я хочу, чтобы вы там писали. Причем не как-нибудь, а от руки. Хотя бы страницу в день.
– Я буду жить за страницу рукописи в день? – переспросил я со всей иронией, на какую был способен. И даже бровь заломил вопросительно для пущего эффекта. Но мой потенциальный ленд-лорд оказался крепким дедом.
– Да, – просто сказал он. – Знаете, это практически традиция. В Париже на чердаки лезут, чтобы рисовать, а у нас – писать. Такой город. Вы знаете, что на Златой уличке долгое время снимал каморку Кафка? Нарочно приходил туда писать. Я-то вот поостерегся бы пускать к себе такого писателя, но этим, на Златой уличке, сам черт давно не брат, все впрок идет. Ну, что скажете? Что надо подумать?
Я молча кивнул.
– Это правильно. Да и съезжать вам рано еще, пансион-то оплачен, небось? Вот. Вы подумайте и приходите. Я тут целыми днями, если не здесь, то в конторе. Только писать надо будет обязательно от руки.
Через два дня я уже втаскивал свой чемодан по очень узкой лестнице с крутыми округлыми ступенями. Я, конечно же, зашел в контору «Белая мельница» и получил свой экземпляр договора, – но сделал это скорее для очистки совести. Почему-то я был совершенно спокоен насчет обмана. К ноутбуку у меня был специальный шнур, которым можно было пристегнуть мой рабочий инструмент к батарее, как велосипед на стоянке. Всю важную информацию я залил на флешку. Паспорт и деньги были всегда при мне. В самом деле, что с меня взять? Футболку и старые джинсы?
В договоре на двух языках было прописано, что ближайшие пять дней я занимаю студию по такому-то адресу, арендная плата – не менее одной рукописной страницы стандартного размера. В крайнем случае, начну вести дневник, решил я. Но вообще-то