продолжим, – фыркнула четвертая девочка, хрупкая, будто светящаяся изнутри, с капризным изгибом губ и широко раскрытыми, видимо, близорукими глазами. Ее звали Виктория, в свои 13 лет она казалась десятилетней, – Ты рисуешь темными красками, ты не боишься, что тебя обследовать к психоаналитику поведут или тебе не говорили, что такие цвета пугают родителей?
– Я не пойду ни к какому аналитику, это же всего лишь рисунки, кто боится рисунков? – усмехнулся Лис, которому не хотелось признаваться, что он не знает, кто такие психоаналитики.
– Моя мать, – тихо вздохнула она в ответ, – однажды я нарисовала свой сон и целый год доказывала потом, что я не чокнутая.
– А что тебе приснилось? – не взирая на предостерегающие взгляды со всех сторон, спросил Лис.
– Что меня убил мой отец.
– Хватит этих страшилок, Тори, надоело, мы все знаем, что ты с приветом, – остановил ее Рик, – не пугай его сразу, – он подмигнул своему приятелю Леонардо, теске великого да Винчи, единственному в их классе, кто искренне готовился связать свою жизнь с живописью, и, обернувшись к Лису, спросил в упор. – Как ты относишься к граффити?
– Никак, – смутился Лис, во второй раз не решившись признаться, что впервые слышит о том, о чем все без сомнения знали, – Я не думал об этом. А ты когда-нибудь серьезно с кем-то конфликтовал?
– Серьезно только с братом, а вообще, – Рик очевидно, остался доволен адресованным ему вопросом, – я со всеми в конфликте, так мне говорят, но это неправда, это они со мной в конфликте, а я просто имею на все свое мнение.
Лис представлял себе конфликт иначе, с ровесниками в особенности – с кровью, выбитыми зубами, нецензурной бранью. Мнение свое можно иметь, но вот заставить с ним считаться противника, можно было лишь силой, Лис был в том уверен, но в который раз промолчал.
Дошла очередь до пухлого французика, спросившего про книги о Гарри Поттере и любимом персонаже. Лис, не мудрствуя лукаво, заявил, что ему нравится сам Гарри Поттер, и вернул аналогичный вопрос.
– Мне нравится Дамблдор, – признался Гордон, – он самый могущественный волшебник.
– Его убили в последней книге, разве нет?
– Мне не разрешили читать последнюю книгу.
Барбара страдальчески закатила глаза.
– Ты мне вопрос не задал, – напомнила она Лису.
Тот широко улыбнулся и, безошибочно угадав нужную струну, погладил ее самолюбие вопросом ｫСнималась ли она в рекламеｻ. Девочка была польщена, но врать не стала, сказав, что если бы ей предложили, то она непременно бы согласилась.
– Ты странный и хитрый, но я знаю твой секрет, – оживился Леонард, до которого, в конце концов, дошла очередь.
Лис напрягся, но ровно до того момента как услышал продолжение столь многообещающей фразы.
– Ты здесь, чтобы завести друзей, как многие из нас, я угадал?
Он с готовностью согласился. В класс вошел преподаватель, будто почувствовав, что разговор подошел к концу