высотки Мурино,
Солнце лесов Сестрорецка,
Кронштадтская дамба с верой в слабость стихии,
Узкие комнатки Ленинграда,
Верстовые столбы вдоль дороги.
И извечный вопрос:
На чьих же костях стоит этот город?
Чья это заслуга?
И чья вина?
Зарёв вернулся в волшебный квартал. Ограниченный проспектами Литейным, Лиговским, Невским и улицей Кирочной, этот район представлял собой четко структурированное переплетение переулков с красивыми названиями. В этих домах, улочках заключалась невероятная магическая сила, наполняющая случайно зашедших людей энергией, воодушевлением, вселяющая в их сердца некую тайну, ускользающую за каменные повороты улиц. Здесь можно легко затеряться на несколько часов, уйдя с головой в эту волнительную прогулку. Здесь же шумная улица Восстания с этими пресловутыми красными буквами на одном из домов: «Восстания 6», сменяется безлюдным Ковенским переулком. Сплошные стены домов: один пристроен к другому. С фасадов на прохожих смотрят грифоны, сфинксы, львы, лица богов и богинь, прошедшие сквозь тысячелетия, родившись в Древней Греции, тяжелые дубовые листья и портрет Хармса – лицо в десять метров высотой на доме, где он жил: памятник раздирающего одиночества и забвения, что временно и ничтожно перед лицом вечности. У прогулки в этих местах будет множество свидетелей, в том числе и огромная бритая и недовольная голова Маяковского на одноименной улице, обернувшаяся камнем, поднятым людьми на высокий постамент как святыня, как то, что может дать высший смысл, высшее знание, высшую волю. Оракул. Оракул-Маяковский на перекрестке. Моракул. Его Дельфийским храмом выступают углы зданий на перекрестке, вечно серое небо – его звезды, по которым он читает судьбы.
Но как только сядет солнце, в наступившей тишине во владения Моракула неспешно вступает мирская суета: это из бара на другом конце квартала доносится музыка. Играют, как всегда, Битлз; ведь бар называется Ливерпуль. Моракул повернул голову, чтобы увидеть этих лже-пророков, этих четырех вечно молодых выскочек, до сих пор меняющих мир движениями пальцев и губ. Повернул, да так и застыл. Что может сделать каменная голова бару на другом конце скалы? Весь этот район и вправду напоминал скалы, ущелья – попытка людей создать свои горы. Мечта, реализованная два века назад, до сих пор притягивала путешественников со всего света. И каждый турист спрашивал сам себя: Получилось или нет? А еще сразу же в глаза бросались башенки на крышах домов. Волшебное королевство…
И было в этом что-то от Гофмана: чудесный дух места переплетался с холодными гранитными мостовыми, почерневшими от времени домами, ржавым цветом стен бывших доходных домов, оголённой кирпичной кладкой верхних этажей полузабытых квартир. Одним из таких домов было пятиэтажное строение на улице Маяковского, втиснутое между зданий. Его украшали высокие окна и три выступающие башни-балконы. Стены первого этажа были черными, стены второго, третьего – серыми, а верхние этажи