озерца, на которое он смотрел с мрачным видом, однако (сейчас я в этом уверена) без малейшего намерения броситься в него.
– Знаю, ты разорен, – сказала я, взяв кузена под руку; он резко оттолкнул меня, но я не обратила на это внимания. – Однако, видишь ли, нет худа без добра, как говорит Женни. Ты останешься с нами?
– Это слова Женни? – спросил Мариус с горячностью.
– Нет, мои.
– Ну да, Женни терпеть меня не может, и я ее тоже, а ты не сможешь оставить меня здесь, не обесчестив себя. Не понимаешь?.. Ты еще ребенок, не стоит даже пытаться объяснить тебе вещи, недоступные для тебя.
– Да нет же, – сказала я, – ты должен мне все объяснить. Я уже достаточно взрослая, чтобы понять.
– Ну так вот, – продолжал Мариус, – знай: если меня оставят тут из жалости, мне придется безропотно выносить все то, что меня шокирует и ранит: прежде всего присутствие мадемуазель Женни, подлинной хозяйки дома, с ее вызывающим и презрительным видом, а также мсье Фрюманса, с его состраданием к моей неспособности к точным наукам. А ведь теперь я знаю, что следует думать об этих двух почтенных особах. Мадемуазель Женни – интриганка, изображающая бескорыстие, для того чтобы наша бабушка оставила ей больше денег, а мсье Фрюманс – хам, который, возможно, преследует две цели: жениться на Женни, после того как она разбогатеет, или же… Но остального ты не поймешь, я и так сказал тебе слишком много.
– Нет, я хочу услышать все! Я должна знать, о чем ты думаешь.
– Ну так постарайся стать немного взрослее и заглянуть в будущее. Тебе четырнадцать лет, через пару лет тебя, возможно, решат выдать замуж, а если этот педант будет оставаться рядом с тобой, ты будешь скомпрометирована.
– Скомпрометирована? Что это значит?
– Вот видишь, ты не понимаешь!
– Так объясни!
– Это очень сложная, деликатная тема. Это означает «заподозрена».
– Но заподозрена в чем?
– В желании выйти замуж за Фрюманса.
– Я?! Возможно ли это?
– Это было бы возможно, если бы ты оказалась недостойна имени, которое носишь, и согласилась бы выйти за мужлана, а поскольку теперь ты будешь находиться с этим человеком, так сказать, тет-а-тет, тебя заподозрят в том, что ты поощряла его ухаживания. И тогда, видишь ли, благородные люди будут презирать тебя, а я, не сумевший прогнать мсье Фрюманса (ведь после сцены, которую я ему устроил, он все-таки остался и собирается пребывать здесь и дальше), буду чувствовать себя униженным, потому что смирился с подобной ситуацией.
– Ты думаешь, что у мсье Фрюманса есть какие-то планы на мой счет?.. Он ведь в отцы мне годится!
– Мсье Фрюмансу всего лишь двадцать пять лет, он не мог бы быть твоим отцом. А что до планов… он уже давно их вынашивает. Они появились у него, как только он здесь появился.
– Ты бредишь, Мариус! Это невозможно.
– Почему же? Наш учитель отлично понимал, что ты вырастешь, станешь богатой и когда-нибудь выйдешь замуж. Предположим,