пока вы были в подсобке?
– Так на уроке же. Я ведь говорила. Он был в спортзале, на уроке, а я не пошла, я… ну… приболела.
– Почему не обратились к медсестре?
Лу залилась краской.
– А она… она говорит, ничего такого… чтобы увиливать. Мол, все пашут, и ты паши…
Инквизитор помолчал, бросил взгляд на Лео. Тот подпирал голову рукой, устало привалившись к стене. На директорском столе стояла коробка с жалкой коллекцией Леммана, которая, очевидно, не представляла никакой угрозы и разочаровала дознавателя своим содержимым. Рядом – рисунок Лу с изображением браслета-артефакта.
– Господин Грис, вы тоже сосредоточьтесь, пожалуйста. Спать нужно ночью.
А сейчас что, по-твоему, чучело ты каталунское!
– Прошу прощения, – Лео встряхнулся и застучал по клавишам.
– Почему вы не пошли на урок, Бьянка Луиза, я понял, – продолжал инквизитор, – но почему выбрали подсобку?
– А в раздевалке оставаться нельзя, раздевалку запирают и из нее выход прямо в зал. – Лу не поднимала глаз. – И в коридоре нельзя, сразу к директору потащат, если кто увидит. Вот я и пошла в подсобку. Перед концом урока вышла бы, никто бы не заметил. Из подсобки слышно, что в зале происходит.
– Понятно. Так вы вошли, и что?
– Там стол такой большой, старый. С такими тумбами. Я же уже показывала господину инспектору! Он на столе смотрел и ящики велел вскрыть – только там пусто.
Инквизитор задумчиво покрутил в пальцах самописку.
– Странно, – сказал он, – почему это господин Далтон оставил столь дорогой предмет в незапертом помещении лежащим прямо на столе.
– Так он был бумажкой прикрыт.
– Ах да, бумажкой. А как вы разглядели его под бумажкой?
– Так он светился.
– Странно, что господин Далтон прикрыл светящийся предмет бумажкой и оставил незапертую дверь. Вам не кажется, что здесь что-то не так? Предмет дорогой, драгоценный, вы сами сказали. И вдруг лежит посередине стола, прикрытый бумажкой.
Лу дернула плечом, упорно рассматривая пол.
– Кто угодно может войти и забрать браслет, – гнул свое инквизитор. – Тем более, что не видно из зала. Просто взять его со стола, из-под бумажки, и положить в карман. Украсть. И никто бы не заметил. И господин Далтон бы ни за что не догадался, кто это сделал.
Ага. И умирать ему тогда совершенно не нужно было бы.
– Я не крала браслет, святой отец! – Лу вскочила со стула и кинулась к директорскому столу, – Господь свидетель, не крала! На Библии поклянусь, даже… даже в мыслях не было… святой отец, прими-ите и-и-испове-е-едь!
Из глаз снова брызнули слезы, Лу повалилась бы на колени, но массивный стол мешал добраться до инквизитора.
– Не могу, Бьянка Луиза, – терпению каталунца можно было позавидовать. Он набулькал из графина воды и протянул девушке стакан, – Я не рукоположен. Но я верю, что вы не крали браслет. Выпейте, пожалуйста, успокойтесь. Я вас ни в чем не обвиняю. Однако о чем-то вы умалчиваете, Бьянка. Пожалуйста, соберитесь и расскажите, как все происходило на самом деле. Дверь в подсобку была заперта?
Лу