на сторону дагестанцев, так же ведших войну против деспотии. Впоследствии те, что остались в живых, осели у нас, заимели смешанные браки, занимали разные, в том числе и государственные должности и, таким образом, внесли свой посильный вклад в процветание Дагестана. Хочу заметить, что потомки сосланных по сию пору живут на нашей земле. Они одагестанились.
Слухи не ветер разносит. Ко мне из Польши приезжали люди, которые живо интересовались пребыванием их земляков в Дагестане. В частности, у меня гостили Ксендз католиков Северного Кавказа Бранислав Чапли и профессор Варшавского университета Ежи Енджевич, прадед которого Юзеф Енджевич сражался на Ахульго на стороне Шамиля. Гость из Польши предлагал мне издать собранный материал на его родине. Однако пойти на такой шаг в то время было небезопасно. Мне оставалось только поблагодарить господина из Варшавы.
Прошли годы, и я начал терять надежду, что работа «Поляки в Дагестане» когда-нибудь увидит свет.
Совершенно неожиданно, а это случилось в самом конце 2004 года, ОАО «Дагэнерго» пошло навстречу мне.
Особой строкой хочу выразить глубокую благодарность генеральному директору ОАО «Дагэнерго» Гамзатову Гамзату Магомедовичу, без которого данная работа оставалась бы пылиться на одной из полок моего архива.
Вступление
О Кавказе до XIX века в Польше мало что было известно, хотя еще XVI–XV вв. через эту страну в Иран время от времени проезжали польские послы. Так как дорога проходила по побережью Каспийского моря, то их миссии оказывались и на дагестанской земле.
За представителем польского государства двинулся второй эшелон. И, как свидетельствует Анджей Ходубски, «торговцы из Львова, Каменец-Подольска, Замостья приезжали в Дагестан».
Они в обмен на ковры, паласы, кожу, ювелирные изделия предлагали янтарь, часы, оружие.
В начале XVIII века в Дагестане оказалась польская католическая миссия. Один из миссионеров, Тадеуш Крусиньски, изучал историю, географию, традиции и обычаи местного населения. Его труды написаны на латыни. Так что ценнейшие сведения 300-летней давности о Дагестане и дагестанцах для нас пока находятся за семью печатями.
В 1797 году на Кавказ прибыл Ян Потоцки, историк, языковед, этнограф, археолог. Дорога его прошла от Астраханских степей до Кавказского хребта. Но установить, что делал ученый в Дагестане, мне не удалось. В самом начале XIX века на Кавказе мы видим многих выходцев из Польши. Во время Отечественной войны 1812 г. целые воинские соединения совместно с французскими войсками Наполеона воевали против России. Попавшие в плен к русским польские солдаты и офицеры затем оказывались на Кавказе.
XIX век внес особое оживление в польско-дагестанские отношения. Дело в том, что многие участники восстаний 1830, 1846, 1863–1864 годов были сосланы не просто на Кавказ, а именно в Дагестан.
Анджей Ходубски по этому поводу сообщает: «В гарнизонах Дербента, Порт-Петровска, Темир-Хан-Шуры… в то время поляки составляли около 30 процентов общего числа находившихся там военных».[1]
И на самом деле в военных хрониках первой половины XIX века мы находим немало имен польских офицеров и солдат. Они оказались зачисленными в Кавказский корпус, задачей которого было подавление национально-освободительного движения горцев Дагестана и Чечни. Их направляли в места, где происходили самые горячие схватки. Если на первых порах согласно присяге поляки добросовестно воевали, то узнав причины выступления дагестанцев и чеченцев против завоевательной политики царского правительства, стали задумываться над своей ролью в этой, скажем так, ситуации.
Частью поляков упорно овладела мысль о дезертирстве. Одни из них хотели через Иран и Турцию пробраться на Запад, чтобы оказаться на родине. Другая часть сочла необходимым перейти к Шамилю и вместе с его мюридами участвовать в боевых действиях против Кавказского корпуса.
Как пишут Гражина и Анджей Милошович, сперва горцы не разбирались, кто поляк, а кто русский. Поэтому тех и других использовали в качестве рабочей силы, а то и продавали в Турцию как рабов.
Шамиль первым осознал, какую он помощь может заиметь, если привлечь к себе тех, кто тайком уходил из царской армии. Имам строго-настрого приказал наибам в отношении перебежчиков вообще, а к польским особенно бережно относиться и непременно докладывать ему о всех событиях, связанных с ними. Мало того, Шамиль дал распоряжение доставлять поляков в его резиденцию, чтобы он мог поближе познакомиться с перебежчиками. Заботы имама Дагестана очень скоро дали свои плоды.
В своих воспоминаниях Кароль Калиновский рассказывает, как горцы торжественно и салютом из орудий приветствовали польского офицера, перешедшего на их сторону.
Ходила молва, что создателем артиллерии и советником Шамиля являлся поляк Шанявский.
Французский консул в Турции (Трабзон) в рапорте своему правительству от 10 марта 1844 сообщает следующее: «Во всех походах сопровождает