от гнева мужского голоса, грохнула и породила тишину. Через несколько мгновений послышались отработанные хлопки очнувшегося гурмана, что провёл всё выступление в собственной тарелке, расправляясь с салатом. Он, понимая, что делает что-то невпопад, стал хлопать всё тише и тише, и тише, пока не перестал. Лица в зале изменились: натянутые, ложные гримасы восторга уступили искреннему недоумению. Артур прошёл мимо потерявшегося, побледневшего ведущего, и, спустившись по ступеням, направился к выходу. Звук его шагов, казалось, не только развеивает многолетнюю пелену самообмана, но и разрушает привычный порядок вещей у всех присутствующих.
– Да как он смеет? – шикнули где‑то на другом конце зала.
– Больной что ли? – чуть громче сказал кто‑то в центре.
Отрёкшийся гений больше не видел святости в свисающих до пола разноцветных полотнах.
***
Дверь зала снова хлопнула спустя несколько секунд после спешного выхода Артура и Ольги Радеевых:
– Артур Фёдорович! – по коридору в их сторону шёл молодой подтянутый мужчина лет сорока в костюме‑двойке темно‑синего цвета и красной рубашке. Он аплодировал почти в такт своим шагам. Артур не мог вспомнить, где он видел это лицо: в целом неприметные черты, но внимательный, выжидающий взгляд.
Незнакомец, улыбаясь, продолжил:
– Примите мои поздравления, профессор! Вы и впрямь подарили новое будущее всему человечеству!
– Простите, но я… – Артур был готов поклясться, что не знает имя этого человека. Подойдя ближе, мужчина протянул учёному руку и представился:
– Дмитрий – ценитель талантов, – в глазах собеседника играла какая‑то бесовская искорка. – Артур Фёдорович, вы же понимаете, что находитесь только в начале пути? И перед вами ещё стоят сложные задачи?
– Гха… – Артур взволнованно улыбнулся, подавляя в себе вновь возникшие от волнения спазмы, провоцирующие кашель. – А о каких задачах вы говорите, Дмитрий? Я, конечно, планирую развить ещё одну…
– Лично внедрить своё изобретение, – перебил его мужчина, отчеканив каждое слово. – Артур Фёдорович, буду откровенен: для промышленного производства устройств, работающих по этому принципу, пройдёт какое‑то время. Время – это зачастую приговор для людей с тяжелыми заболеваниями, вы это прекрасно понимаете. Я не хочу сказать о вас ничего плохого, но посильно ли будет вам работать с инвесторами, производственниками и чиновниками в одиночку? Искать их? Ловить на обмане? А это неминуемо произойдёт, если вы пойдёте в этот бой один, – голос Дмитрия был сосредоточенным, но вполне мирным. – Вы ведь хотите помочь людям, и я готов поспорить, что свои изыскания в науке вы начали из благих, благородных побуждений. Я же лишь только знаю, как вам помочь.
– Что вы хотите мне предложить? – спросил профессор тихим голосом.
– Сотрудничество. С одной государственной организацией. Дело ваше, я не настаиваю. Но только подумайте о том, что вам будут предоставлены целые лабораторные комплексы! Штат сотрудников