мгновенно. Одна минута, если не задерживать дыхание. Повреждение кожи, экстремально низкие температуры, нехватка кислорода – успеешь почувствовать всё… Извини, я не знаю, зачем это сказал.
– Мы всё ещё слишком близко к солнцу, оно убьёт мгновенно. Там тепло.
Дверь люка скрипнула, Николай дёрнулся. И открылся новый участок пути, пока безопасный.
– Я хочу, чтобы мне стало легче от мысли, что я не сижу, сложа руки. Но мне не легчает. Ворс, мне кажется, из меня не лучший помощник… И это я во всём виноват…
– Что ты имеешь ввиду?
– Бомба, «Космотранс», новый ароматизатор, – Николай затараторил очень быстро, он чувствовал почти физическую необходимость выплеснуть свои догадки и терзания хоть кому-то. – Я проводил аудит их фирмы и нашёл ошибку в отчётах. Они предложили замять это дело, а я не согласился! Я не взял денег, считал себя правым, принципиальным. Какие тут к чёрту принципы! Жизни людей ничего для них не стоят!! Устранение конкурентов…
Рассказ звучал не так связно, как в голове десятью минутами раньше. Там, под ними, были живые люди, которые не заслужили такой участи. Он был живой! А деньги и конкуренция не имели больше значения на последнем пороге.
Но стюард его понял.
– Ублюдки… Ты не виноват, Николай. Это они – бесчеловечные выродки, оценившие твою и мою жизнь в пачку купюр.
Он замер, теперь уже напротив люка в полу. Под ними должны быть люди. Здесь ещё не слышно их испуганных голосов. Но надо собраться, что-то сказать им, успокоить. По крайней мере, убрать этот ужас со своего лица.
И опять эта давящая тишина! Сколько же можно… Ожидание невыносимо. Николай любил побыть один, да что там, он просто обожал! Интроверт – это про него. И уж, тем более, никогда не начинал разговор первым. Но здесь, в крохотном туннеле, молчание убивало. Оно точило тонкие струны, на которых держались последние капли самообладания.
– Тебя кто-нибудь ждёт на земле? – вопрос показался ему хорошим. Жизнеутверждающим, правильным, спасительным. Будто если хоть одного из них будут ждать там – это может придать сил и воли к победе над остывающим кораблём.
После недолго молчания Ворс ответил.
– Не знаю… Я понимаю, что это прозвучит странно… Но мне снится девушка. Каждую ночь. Я не знаю её имени, и никак не могу вспомнить, видел ли её раньше. Но мне кажется, я скоро её встречу. И, кажется, что она тоже ждёт меня. Глупо, правда?
– Нет, напротив, – Николай улыбнулся, чем изрядно удивил самого себя. – Быть может, она где-то есть.
У этого люка они просидели гораздо дольше, чем у двух предыдущих. В пору было занервничать, когда Ворс, наконец, заговорил. Но то, что он сказал, разметало в клочья зарождающуюся надежду.
– Коль… Мне кажется, он холодный. Леденеет прямо на глазах. Попробуй ты, пожалуйста.
Он прополз вперёд, а Николай с замирающим сердцем приложил ладонь. Ему ответил холод, сомнений не было.
Он смог только кивнуть. Ворс также без слов пополз дальше. Сбой системы или нет – оранжереи больше не было, как и всех пассажиров, находившихся там на момент взрыва.
Сколько