бороться.
Новый люк, новое тепло и скрип. Поворот направо, потом ещё правее. И тупик.
– Надо спускаться. Под нами технический отсек, а за ним панель, – голос Ворса отдавал сталью.
– Если она ещё цела, – тихо добавил Николай.
В маленьком отсеке внизу мигал аварийный красный свет. Снова писк дёрнул по нервам. Но воздух ещё был.
Повсюду были связанные пучки проводов, шкафы с инвентарём для техников. И две двери – к панели и к шлюзу, ведущему наружу.
В отличие от люков вентиляции, в двери к панели был небольшой иллюминатор, закрытый белой пластиной. Ворс долго не мог решиться её отодвинуть.
Время в очередной раз замерло, за секунду до решающего момента. Пан или пропал, всё или ничего. Последний шанс на спасение…
Стюард резко дёрнул пластину.
– Панель разорвало.
Острое лезвие гильотины опустилось на шею. Оно отрезало все чувства и пустые эмоции, которые уже никого не спасут.
– Это…всё? – глухо выдавил Николай.
А Ворс лихорадочно рылся в шкафах. Он распахивал их дверцы с такой силой, что тебе еле оставались на петлях.
– Ну же! – отчаянно прошептал он, обшаривая уже десятый шкафчик. – Да!!!
В последнем шкафу стоял новенький скафандр.
– Помоги мне это напялить.
Николай мигом подорвался, пока не понимая смысла. Руки делали, а голова будто уже попала в вакуум. Ещё десять минут, или полчаса, и это станет реальностью.
Ворс с трудом попал ногой в ботинок, но дальше дело пошло лучше. Движения стали отточенными, выверенными, будто он каждый день выходил в открытый космос.
– Что мы делаем? – наконец, спросил Николай.
– Я пойду к рубке. Там вторая панель, она могла уцелеть.
– К рубке…?
– Наружу, Коля. Это всё, что нам остаётся, – он перевёл серьёзный взгляд на собеседника и вдруг крикнул. – Да очнись же ты! Мы ещё живы, люди в Видовой живы. Похоронить всегда успеешь. Мне нужна твоя помощь.
Живы… Да, он точно жив. Он дышит, думает, застёгивает скафандр. Надо было идти в аспирантуру…
– Что я должен делать?
Ворс прицепил крюк к поясу. От него тянулся длинный шнур, который он вручил Николаю.
– Ты вернёшь меня назад, когда я открою двери.
«Когда», а не «если». Эта уверенность в голосе стюарда окончательно вернула в мир живых. Даже стыдно как-то стало.
– Держи передатчик, мы сможем общаться. Пойду по корпусу корабля.
Зеркальный щит опустился на лицо, и его выражение было не разобрать. Он кивнул, развернулся и дёрнул рычаг шлюза, не колеблясь.
– Техническую зону на носу разнесло к чертям. Ты прав, бомба была там. Видимо, она же пробила кинозал и оранжерею, – Ворс говорил спокойно. Потрескивающий передатчик не выдавал его волнения.
– Третий уровень? – с трудом произнёс Николай. Нет, он не хотел знать ответа. На третьем тоже были люди.
– Раскурочен, – сухой голос в ответ. – Рубку пока не видно.
Минуты тянулись