оценены в девяносто два доллара за тонну»[67].
Практически в каждой заметке Сэмюэла Клеменса на схожую тему чувствуется коммерческий подход. Ему важно всему определять цену, делает это он с точностью до доллара. В короткой заметке «Луа Энн» так или иначе о доходах и прибыли упоминается не менее пяти раз. Это логично, ведь речь идет об открытии залежей ценных металлов.
Факты, представленные «в денежном эквиваленте», будут появляться в газетных материалах самого разнообразного содержания: сообщение об урагане завершается подсчётом убытков бакалейщика, пространное «ленивое» описание Оздоровительного бала удивляет «динамичным» окончанием – «Чистые доходы от бала будет подсчитываться, но они несомненно достигнут крайне внушительной суммы – скажем, 400 долларов»[68]. Ну и, конечно, нельзя обойти вниманием такую фразу Сэмюэла Клеменса: «Мы не заинтересованы в том, чтобы навязывать своё мнение по этому вопросу, пока кто-то не будет расположен заплатить нам за это»[69]. Одним словом, дух американского предпринимательства времён Серебряной лихорадки давал о себе знать.
Выше мы рассматривали «Колонку», которая начиналась с пародии на новостной жанр (заметка-шутка от лица пьяного корреспондента «Наши замечания об акциях»). Это не было случайностью, а намеренным ходом Сэмюэла Клеменса – вероятно, таким образом он хотел сразу же привлечь внимание читателей. Стоит только сказать, что несколько других его «Местных новостей» начинались с отчёта о поведении, пристрастиях и образе жизни «колоритной личности» – мистера Ненадёжного! Этот вымышленный персонаж, судя по всему, прекрасно чувствовал себя в окружении реальных новостей о котировках акций, повышении цен на зерновые и организации очередного благотворительного бала. Ведь появлялся он из номера в номер, бросая вызов журналистским стандартам.
Иногда Сэмюэл Клеменс избавлял себя от необходимости размышлять, как в очередной раз примерить факт и вымысел, оставляя для полёта своей фантазии целую колонку. Так, 8 января 1863 г. жители Вирджинии-Сити получили «новости» следующего содержания: «Мы страдаем от семилетней чесотки в течение многих месяцев. Возможно, это самая невыносимая болезнь в мире. Это заразно. Страшно смотреть на страдания такого человека; нет лекарства от этого болезненного состояния – всё должно идти своим чередом; передышки для жертвы нет <…>»[70]. На самом деле, эта «новость» была плодом воображения автора. Марк Твен любил вступать в своеобразную игру с читателями, и часто его шутки были реакцией на произошедшие раньше неприятные события. На вымысел в этом газетном сообщении намекает столь не характерный для Сэмюэла Клеменса высокопарный тон, а окончательное подтверждение нашей гипотезы мы находим в монографии Р. Паурса: «Сэм представил фиктивные репортёрские “заметки” <…> Спустя неделю, после того как его шляпу стащили на балу Чудаков в Голд Хилл, он угрожающе объявил в колонке, что страдает от