от главной темы. Поэтому мы бы назвали это произведение ироничным репортажем с элементами эссеистики.
В «Санитарном бале» репортёр рассеянный, это недоумевающий «простофиля» – этот приём станет впоследствии узнаваемым элементом стиля писателя. Этот репортаж, как и подавляющее большинство материалов для «Территориэл Энтерпрайз», шёл без подписи, но его автором был уже, скорее, Марк Твен, а не Сэмюэл Клеменс. Д. Нельсон писал о том, что журналист «начал использовать псевдоним «Марк Твен» для светской и юмористической журналистики, хотя рутинные новости всё еще шли под подписью Сэмюэл Л. Клеменс»[95]. Репортёр в «Санитарном бале» разыгрывает ничего не понимающего джентльмена: «В прошлый вторник я пригласил множество замечательных молодых леди составить нам компанию, надеясь на то, что в назначенный срок явится хотя бы одна из них, но все девушки выглядели как будто немного рассерженными на что-то – никто не знает на что, так как мотивы женщин непостижимы»[96]. Наряды, поведение дам, танцы, ставящие в конфузливое положение – этому посвящена большая часть репортажа. Чтобы придать образу рассказчика еще больше нелепости, Клеменс намеренно использует морские термины в описании кадрили. Всё вместе создаёт комический эффект: «Они неожиданно изменили направление (дословно «повернули корабль боком к волнам» – англ. broach to) на полный вперед», «их платья были закреплены якорем под нашими ботинками» и т. п. Это было в духе американской журналистики того времени: «расслабленное» повествование, полное витиеватых риторических фигур (рассказчик здесь предстаёт не только в роли безмятежного «простака», но и образованного джентльмена), и конкретная концовка с практической информацией: «Мы не можем сказать в настоящей статье, какой сумме равняется чистая выручка от бала, но она, без сомнения, достигнет крайне внушительной цифры – говорят, 400 долларов». Редкий материал Сэмюэла Клеменса для газеты обходился без денежных подсчетов.
В написанном спустя два с половиной года репортаже «Бал Пионера» Марк Твен уже беззастенчиво даёт оценку костюмам и поведению всех присутствующих на мероприятии, причём использует при этом витиеватые, даже высокопарные выражения. Постепенно в его комментариях можно уловить иронию: «Царственная миссис Л. Р. была очаровательно облачена в свои новые красивые вставные зубы, чьё естественное приветственное великолепие усиливалось её очаровательной неисчезающей улыбкой»[97]. Если в «Санитарном бале» рассказчик до конца выдерживал позу благородного воспитанного джентльмена, то здесь с репортёром к концу повествования происходят удивительные метаморфозы: от слащавых комплиментов он резко переходит к безапелляционным колкостям. Предусмотрительно зашифровав имя «жертвы», Марк Твен пускается в ожесточённый словесный бой, сравнимый разве что с его нападками на Ненадёжного: «Все знают, что она [Miss X. – прим. автора работы] стара; все знают, что она отремонтирована (вы также можете сказать сооружена) с помощью искусственных костей, волос,