что, мол, громко. Относились лояльно. Известное дело…
Мужчины в здешнем суде тоже имели провинциальный вид. И лицами, и одеждой. Словно только что прибыли с далекой кофейной гасиенды. Ожидая своей очереди по три-четыре-пять часов, эти синьоры часто выходили развеяться во двор суда. Возвращаясь, они приносили с собой обновленный аромат крепчайших недорогих сигарилл.
Где-то в недрах помещения работает телевизор. Может, просто сюда невесть как пробился Интернет?
Сначала человек нервничает, потом перестаёт. Потом уже сидит уверенно и болтает с «камарадас» по несчастью:
– Планировалось полчаса, и – обед. И не проскочил. Всегда я самый «везучий»!..
– Я вообще с Карибского побережья приехал. Я здесь, в этом Сан-Адреане, могу на отвод судьи подавать сколько угодно…
Когда уходит тревога, начинается сенсорное голодание. Еще позже – успокоение. Хочется привалиться к стенке поудобнее, а еще лучше – прилечь. Зевота нападает нестерпимая…
В кулуарах суда почти ничего не происходит. Спать на самом деле хочется всем, так всё монотонно…
У кого еще период сенсорного голодания, каждый новый посетитель вызывает искренний интерес. Словно после кораблекрушения у Мыса Горн (на самом юге) море вынесло на берег очередного спасшегося.
Услышав слова «решение» и «оглашение», люди (пусть ненадолго) обретают чувство реальности, и способность анализировать. Как разбуженная звуком трубы охотничья собака.
В коридорах плавают пушинки. Цветет красный панамский тополь…
Главные здесь, в коридорах суда – осоловелые, но все равно очень бдительные карабинеры из Комитета Юстиции (КЮ). Крепкие отъевшиеся ребята в форме черного (как кондор) цвета. Карабинеров всего человек десять в трех комнатах.
Ведут себя они здесь очень уверенно, громко перекликаются из одного конца коридора в другой суровыми, непреклонными голосами.
Еще ребята в черной форме часто шляются туда-сюда и изображают героев. Особенно молодцевато выглядел один мальчишка, не особо здоровый, явно служащий недавно (это видно по коротким форменным сапогам – новее, чем у остальных).
Сдержанно, с чувством превосходства, похохатывали на первом посту у входа, где собралось сразу четверо.
Там сидел на дежурстве лысый дядька в годах, удивляя всех старого образца формой. С широченными, как у генералов, красными лампасами. Дядька иногда расчесывал гребенкой остатки волос над ушами.
Реплики у карабинеров были в основном такие:
– …Чай вскипел…
– …Сполосни…
– …У меня там вода осталась. Я глонул, так чуть не блеванул…
– …Рагу что ли много наелся, жизней много лишних ?..
– …Это в Ступини-Грандо…
– Ты что! Ступини, это вообще чёрт знает где, это вообще за овальной городской дорогой!..
– …А то Лало там сидит с самого утра и не евши…
– …Это в Изоляторе!..
– …Ну, что? Взяли мы бутылку текилы и две шампанского, посидели. Нормально…
– …Они