суеты и суматохи показывался щенок корги, который, звонко тявкая, дергал оберточные ленты, пытался жевать выброшенную бумагу, а потом подкидывал ее в воздух и радостно повизгивал.
Изящная девица с личиком в форме сердца и яркими голубыми глазами – ее звали Филиппа Монтроуз – приняла деловитую позу: руки уперты в бока, бровки сдвинуты, незнакомая Одетте товарка с медной кожей и черными волосами, напевая себе под нос, бодро сновала за прилавком, разбирая коробки с лентами и пестрыми тканями. И хотя обе девушки были сосредоточены на работе, их глаза оставались напряженными, то и дело возвращаясь к бледной подруге, устроившейся в уголке и устало улыбающейся, несмотря на синяки под глазами.
Одетта вздохнула, продолжая наблюдать за этой мизансценой, стоя в тени навеса у здания через дорогу.
Селина выглядела куда лучше, чем неделю назад, когда Одетта тайком навещала ее в последний раз. Однако прекрасная юная девушка очень похудела, роскошные изгибы ее тела как будто истаяли. И она по-прежнему двигалась очень осторожно, морщась почти при каждом движении; на рану у нее на шее были наложены швы, а правая рука безучастно болталась сбоку.
– Прошло всего две недели, – раздался мужской голос за плечом у Одетты. – Подожди, пусть пройдет еще немного времени. – Шин Джейяк остановился рядом с ней. – Несмотря на свой внешний вид, она правда выздоравливает. Люди куда упрямее, чем нам порой хочется думать.
– Это ты расспрашивал про Селину в больнице на прошлой неделе? – пробормотала она.
Он ничего не ответил.
Одетта скривила губы, косясь на него.
– Мне сказали, что джентльмен, не пожелавший раскрывать своего имени, приходил узнать о здоровье мадемуазель Руссо. – И несмотря на то что в голосе Одетты проскользнула усмешка, ее черные глаза оставались добрыми. – Я даже не ожидала, что тебя будет так сильно волновать благополучие какого-то смертного, Джейяк.
– Она немало значила для Бастьяна. – Костяшки пальцев на его левой руке побелели. – И Найджел не имел права причинять вред, который причинил, ни одному из них.
Одетта сглотнула, чувство вины снова начинало просыпаться внутри нее.
– Это была не твоя вина.
– И тем не менее. – Он сделал вдох. – Она уже лучше спит?
– Ей до сих пор снятся кошмары. Санитар в больнице сказал мне, что она просыпалась с криками почти каждую ночь перед тем, как ее не выписали три дня назад.
Джей помрачнел:
– Никодим наложил на нее чары лично. Воспоминания не должны причинять ей беспокойство.
– Ты же слышал рассказы о солдатах, которые лишались рук или ног во время сражений, а потом все равно ощущали конечности после потери. – Одетта уставилась на Селину, когда та встала и подошла к Пиппе, чтобы помочь с посылкой, за что получила выговор от подруги за то, что таскает такие тяжести. – Может быть, она просто слишком многого лишилась, – закончила фразу Одетта.
Они оба повернулись, когда мальчишка пробежал мимо них, ветер растрепал уложенные складки юбки Одетты