что пора повзрослевшей Шуре понять, что детские капризы закончились и нужно обращать внимание на потребности близких людей. Мужчина резонно рассудил, что дочь пообживётся и поймёт свою неправоту. А там – как бог даст. Шура умеет вести хозяйство, потрясающе готовит, грамотно распоряжается финансами. Деньги он будет пересылать ей на карточку. Через пару месяцев дочка начнёт обучение в медицинском институте, появятся подружки, одиноко ей не будет.
Николаю выделили квартиру. Он жил в ней с Ниной, и пару лет всё шло неплохо. Но мужчина слишком тосковал по дочери. Коллегой Николая по работе был отец одной из сокурсниц Шуры, что позволяло отчасти быть информированным о событиях в её жизни. Так отцу стало известно, что Шура бросила медвуз на четвёртом курсе по причине беременности. Николай много раз звонил ей, но она не снимала трубку. Приезжал – Шурка сменила замок и отказывалась разговаривать.
Совместная жизнь с Ниной начала портиться, они часто скандалили. Женщину не устраивало настойчивое желание сожителя отслеживать перипетии в судьбе дочери, раздражали денежные траты в её пользу. Жили они и без того скромно, а Нина хотела свадьбу – с настоящим платьем и медовым месяцем. За свои тридцать лет она побывала только в Китае – на соревнованиях со своими подопечными. И хотя все издержки были оплачены спонсорами, им приходилось проживать в самых дешёвых гостиницах и обходиться очень бюджетным питанием. В своих мечтах она грезила о путешествии в Венецию. Вопреки расхожему мнению, женщина была убеждена, что поездка именно в этот город гарантирует счастье и любовь навеки.
Николай терпеливо пытался объяснять возлюбленной, что у дочери тяжёлые времена, она ожидает ребёнка, не имея профессии и мужа, а помочь ей некому. Но Нина отказывалась понимать, почему немолодой отец вынужден содержать взрослую дочь. Пора бы той уже повзрослеть, а ему прекратить за ней следить.
Постепенно Николай всё чаще стал прикладываться к бутылке. Нина ругалась, кричала. Выяснилось, что она мастерски владеет нецензурной лексикой, о чём Николай раньше даже не догадывался.
Нинины планы, связанные с этим мужчиной, не состоялись. Она не возражала дружить с его дочерью, но девчонка оказалась на редкость непримиримой особой. На общего ребёнка Николай не соглашался. Пьяные загулы поначалу случались редко, по праздникам, но вскоре мужчина запил по-настоящему, невзирая на работу и Нину. Женщина ездила по кабакам, вытаскивая оттуда загулявшего супруга. Порой его доставляли какие-то непонятные субъекты, каждый месяц разные. Заносили в квартиру едва ли не бездыханного, и так он лежал у порога до тех пор, пока не протрезвеет и не переберётся на кровать. Нина накрывала его одеялом и подкладывала подушечку. Постепенно подушечка исчезла, одеяло сменилось пледом, занявшим своё место возле двери. Чувства прошли, мечта о семье растаяла, как абрис сопки в осеннем тумане…
Шурка скучала по отцу, жить одной оказалось несладко. В принципе, бытовых проблем не возникало: она сызмальства управлялась за хозяйку. С деньгами тоже был полный порядок: отец регулярно пополнял её счёт. Но не отпускала грусть-тоска… И только из природного упрямства она упорно избегала любых контактов с папой. Словно вычеркнула из своей жизни. А пустоту,