Гладьев был весьма избирателен. Просто так он дружбу не водил. Человек должен был стать полезным ему и подчеркивать его, Гладьева, достоинства, особенно те, что не очень заметны на первый взгляд. Не случайно судьба свела его с модным, преуспевающим художником, обладающим не только способностью находить богатых клиентов, но и возможностью с полувзгляда покорять женские сердца.
Благодаря своей, как считали многие (особенно те, кто не привык лицезреть святые лики), иконописной внешности и необычному сочетанию спокойствия со стремительностью, художник Микис Самсонов уже давно снискал себе заслуженную славу московского донжуана. Он, как бы невзначай, поддерживал ее, раздавая бесконечные интервью не только для известных журналов, но и для самых немыслимых изданий, рекламирующих, скажем, ванны и унитазы, эпиляцию и тату-макияж. Главное, чтобы было написано много и проиллюстрировано совместными фотографиями с мировыми знаменитостями и большими портретами его самого, такого красивого, романтичного, с загадочным взглядом, скользящим над толпой куда-то в вечность.
В свои неполные пятьдесят лет Микис выглядел очень моложаво, и шестидесятилетний Святослав чувствовал себя рядом с ним эдаким, хотя и слегка поседевшим, плейбоем, но энергетически необычайно заряженным молодостью, которая не отступит и продлится еще очень долго. Они часто появлялись вместе на светских тусовках, источая флюиды успеха, славы, покоряя своей стильностью, вовсю кокетничая с наиболее красивыми и молодыми дамами, иной раз приглашая их на свой праздник жизни, но очень ненадолго. У друзей было что-то вроде негласной договоренности – никого в свое сердце не пускать. Это и делам мешает, и дружбе не на пользу, и в конце концов, может разрушить устоявшийся уклад жизни, который обоих устраивал.
На самом деле, по большому счету, никакого праздника, конечно, не было. Скорее, суета и иллюзии, которые оба умели создать, что, возможно, и сближало их прежде всего. Вне иллюзий оба были одиноки, хотя имели детей и вроде бы близких женщин, обоих точила душевная усталость. Изнутри согревал только неугасающий огонь честолюбия и тщеславия, но разве разожжешь костер славы без этого огня?!
Помимо обязательных светских тусовок, хотя бы раз в неделю Гладьев с Микисом вместе ужинали. Могли заехать в молодежный клуб «Бункер» на Тверской, а могли поехать в «Ностальжи», дабы подтвердить свою блистательность. Все зависело от настроения.
Это началось четыре года назад. В один из вечеров была запланирована подобная вылазка, и Гладьев названивал Микису по всем телефонам. Дома был включен автоответчик, а по мобильному телефону сообщали, что абонент недоступен.
– Что значит недоступен? Вот договаривайся с таким говнюком. Опять с какой-нибудь задрыгой-журналисткой балаболит, и гори все огнем. Где он только находит этих бездарных баб, бесконечно пишущих о нем.
Пунктуальный Гладьев был раздражен, планы на вечер рушились из-за какого-то мальчишки, возомнившего о себе невесть что.
– Небось