если начнешь встречаться с будущим Королем.
– Ни за что. Ею сто процентов станет Эвелин.
– Я бы не была так уверена. – Шайло откинулась назад, опершись на локти. – А что, если, несмотря на все попытки остаться обычной шлюшкой, ты влюбишься в Ривера? Что, если он влюбится в тебя?
Я рассмеялась.
– Если с нами произойдет нечто подобное, а это довольно серьезное «если», давай реально смотреть на положение вещей. Я поступлю в Калифорнийский университет, а у них нет футбольной команды. Значит, Ривер поступит в другое место. Например, в Алабаме или Джорджии. Довольно глупо строить серьезные отношения, а потом разбежаться по разным сторонам.
– Ух ты, уже все продумала, да?
– У меня большие планы, Шай. Разбитое сердце в них не входит.
– Не всегда можно точно сказать, чего хотят наши сердца, – тихо произнесла подруга тоном, который я редко от нее слышала. – Тебе ведь это известно, верно? Разве ты не говорила мне, что любишь Миллера?
Внутри все необъяснимо затрепетало, когда она произнесла это вслух.
– Так и есть. Ты же знаешь, он мне как… брат.
От этих слов на языке ощутилась горечь, но на попятную я не пойду.
– Ты давно видела своего братца? Ты не единственная, кто повзрослела и превратилась в горячую красотку. – Она изогнула бровь. – Ты что, не заметила?
– Нет. То есть да. Но я не думаю о нем… в этом смысле.
Шайло окинула меня пристальным взглядом, а затем пожала плечами.
– Ну как скажешь.
На языке вертелось еще много слов протеста, но она была права. Я действительно заметила, что Миллер больше не тот тощий тринадцатилетний подросток, с каким я познакомилась у себя под окном. Теперь он выше, крупнее, его плечи шире, а мышцы заметнее. Красивые черты лица стали более точеными, мужественными, а челюсть и скулы – более угловатыми. Легкая щетина и длинные волосы, в сочетании с привычной фланелевой рубашкой и вязаными шапочками, придавали ему неряшливый, эдакий рокерский образ.
Было очень легко представить его на сцене какого-нибудь фестиваля, поющего своим хриплым проникновенным голосом под вопли тысяч поклонниц…
– Эй. – Шайло выдернула меня из моих фантазий, ее голос был нехарактерно мягким. – Я поняла. Ты защищаешь то, что особенно ценишь.
Я кивнула.
– Я уже видела, как выглядит умирающая любовь. Мои родители когда-то тоже были лучшими друзьями.
Она обняла меня и крепко сжала.
– Я знаю.
Наступило недолгое молчание, а затем я глубоко вздохнула.
– У нас все хорошо?
– Конечно. Почему спрашиваешь?
– Не знаю. Вчера вечером Миллер кое-что сказал. Что в последнее время я стала от вас отдаляться. Тусоваться с новыми друзьями вместо вас двоих.
– Ты продвигаешься вверх по социальной пищевой цепочке. Забей. Ты расширяешь свои возможности. Все тебя любят.
– Я в этом не уверена.
– Так и есть. Ты со всеми добра. И тебе отвечают тем же.
– Наверное. Эвелин сказала, что у Ченса Блейлока вечеринка в эту субботу…
– Не-а.