цвет лица, иногда с легким румянцем, как у персика, черные волосы, естественно вьющиеся у висков и собранные на затылке в большой тяжелый узел; черные зрачки сверкали в окружении влажной голубоватой белизны, обрамленной черными ресницами, трепетавшими вверх-вниз, вверх-вниз. У нее был маленький, довольно пухлый рот, над верхней губой темнел легкий пушок. При небольшом росте тело ее уже приобрело округлые формы – роза, поспешившая расцвести. Одета она была в пикейную юбку и белую полотняную блузку с кружевной вставкой, шею украшала ярко-желтая лента, чрезвычайно идущая к оливковой бледности ее лица, которое порой румянилось, словно заливаясь краской.
Юноша из передней галереи тоже неспешно подошел к столу. Он был похож на отца, высокий, широкоплечий, светловолосый, с густыми, соломенного цвета усами. Ему было от силы двадцать три года, но выглядел он лет на пять старше. Одет он был в костюм из русского полотна, однако, при воротничке и галстуке.
Последним пришел сам ван Аудейк; его решительные шаги быстро приближались, как будто ему некогда, как будто он сейчас пришел ужинать, лишь ненадолго прервав работу. Все трое сели за стол, ни слова не говоря, и принялись за суп.
– В котором часу завтра приезжает мама? – спросил Тео.
– В полдвенадцатого, – ответил ван Аудейк и добавил, обращаясь к своему главному слуге, стоявшему у него за спиной: – Карио, не забудь, что завтра в полдвенадцатого надо будет встретить госпожу.
– Да, кандженг, – прошептал Карио.
Обедающих обнесли рыбным блюдом.
– Додди, – спросил ван Аудейк, – с кем это ты сегодня стояла у ворот?
Додди, с удивлением, медленно повела на отца глазами с искорками в зрачках.
– У… ворот? – неторопливо переспросила она, с сильным малайским акцентом.
– Да.
– У… ворот? Ни с кем… Может быть, с Тео.
– Ты был у ворот со своей сестрой? – спросил ван Аудейк.
Юноша нахмурил свои густые светлые брови.
– Возможно… не знаю… не помню…
Все трое смолкли. Они спешили закончить ужин, скучая за столом. Пятеро, шестеро слуг в белых курточках с красной окантовкой беззвучно сновали вокруг них. Был подан бифштекс с салатом, пудинг и фрукты.
– Вечно бифштекс… – проворчал Тео.
– Ох уж эта кухарка! – рассмеялась Додди своим горловым смехом. – Когда мамы нет дома, она всегда готовит бифштексы. Ей безразлично, что готовить, когда мамы нет дома. Не пытается выдумывать… Ужас…
Они поужинали за двадцать минут, и ван Аудейк вернулся к себе в кабинет. Додди с Тео медленно пошли в сторону передней галереи.
– Как скучно… – зевнула Додди. – Может, сыграем в бильярд?
В первой внутренней галерее, за атласной портьерой, стоял небольшой бильярдный стол.
– Давай, – сказал Тео.
Они принялись за игру.
– Почему я должен был стоять с тобой у ворот?
– А… да ладно тебе! –