она вернется. Очень приятная гостья.
В записке Анна изменила почерк. Нельзя было оставлять хоть какие-то следы их пребывания в Мехико.
– Куда мы едем? – лукаво спросила Анна, вытянув ноги в парижских туфлях, откинувшись на спинку сиденья. Муж улыбался:
– Сначала пообедаем, а потом тебя ждет подарок. Пакетбот отплыл в Нью-Йорк, не беспокойся за вещи. Все в полном порядке.
Анна ласково пожала его руку. Они давно привыкли к легким разговорам в такси, гостиничных номерах, или ресторанах. Важные вещи они обсуждали дома, на прогулке в парке, или плавая в океане. Терраса ресторана в парке Чапультепек выходила на один из прудов, здесь подавали местную кухню. Анна, за тарелкой чили, сказала:
– Я буду скучать в Европе по такой еде, милый. В Швейцарии вряд ли ее найдешь.
Теодор вспомнил иранский плов, который они с Раскольниковым и Орджоникидзе ели на Каспии:
– Думаю, в Цюрихе можно купить кое-какие специи. Хотя с нашей родной, немецкой стряпней, ничто не сравнится.
В парке было немноголюдно, официант ушел, принеся заказ. Ландесгруппенляйтер Далдорф находился за пять тысяч миль отсюда, в Буэнос-Айресе. В цветах, стоявших на столе, вряд ли спрятали микрофоны. Теодор и Анна все равно, не могли себе позволить хотя бы намеком, или оговоркой, что-то выдать.
Нельзя было доставать и блокнот. Янсон хорошо знал, как развивается оптическая техника. Ближайшие деревья росли метров за двести. Кто угодно мог оказаться в развилке ветвей, с биноклем и фотоаппаратом. Он отпил испанского вина:
– Когда мы окажемся в Европе, можно будет навестить пляжи Средиземноморья.
Теодор иногда ловил себя на том, что они с Анной говорят фразами из учебников иностранных языков.
Жена, понимающе, опустила черные, длинные ресницы.
В саквояже Теодора лежали пистолеты, маленькие Walther PPK, калибра 7, 65. Оружие продавалось свободно, ничего подозрительного в револьверах не было. В аргентинских паспортах супругов Рихтер стояли американские и европейские визы. В Буэнос-Айресе, Рихтеры близко сошлись с дипломатами, приглашая их на званые обеды. Визы они получили за один день, без лишней волокиты. Американский посол был их другом по яхт-клубу. С англичанами Теодор ездил на охоту, в Анды и занимался поло. Рихтеры хорошо держались в седле, объясняя, что в Юго-Западной Африке привыкли к долгим конным прогулкам. Стреляли они отменно, а сеньор Рихтер получил лицензию пилота-любителя, в аэроклубе Буэнос-Айреса.
Незаметно, посмотрев на мужа, Анна вспомнила теплый, майский вечер, в Веракрусе, огоньки кораблей на рейде, свежую воду Карибского моря. Искупавшись, они сидели на белом песке. Анна обхватила руками колени. Она надела американский костюм для плавания, из черного нейлона, с обнаженными плечами. Мокрые волосы женщина скрутила в тяжелый узел. Анна отлично держалась на воде. На Каспии, в Энзели, во время боя с англичанами и белогвардейцами, корабль, где Анна служила комиссаром,