язвительно. Пауза. – А у мамы весь вечер точно иголка в заднице. И сейчас мама поедет хрен знает куда, чтобы мальчик вернулся домой без приключений.
На что Наташа ответила с лёгкой дрожью в голосе:
– Да, Игорь, ты прав. Как всегда. Но я всё равно поеду. И ты знаешь почему…
Уже перед сном, в постели, Макс, вспоминая разговор в гостиной, попытался отбросить словесную «лирику». Вышло, что хозяин дома хотя бы чуточку, но приоткрыл раковину. В советском прошлом Игорь был директором профтехучилища и, разумеется, членом КПСС. Был награждён орденом Трудового Красного Знамени. Потом работал в Африке. В перестроечные годы организовал частный лицей в Купчине. Возникли какие-то серьёзные проблемы, и в начале девяностых с семьёй перебрался за океан.
В ту ночь Макс не уснул, а буквально провалился, как проваливаются в глубокую яму. И никаких сновидений. Но проснулся, как всегда, рано. Ещё пяти не было. Включил настольную лампу – стояла на прикроватной тумбочке. Поднял с пола «В Новом Свете» и начал читать всё подряд, отмечая про себя, что в газете есть немало занятного.
Без четверти шесть надел тренировочный костюм. Спустился к входной двери. Минут пять с любопытством ребёнка разглядывал сложный дверной замок из жёлтого сверкающего металла. И тут с удивлением обнаружил, что дверь на ночь была не заперта.
«Ни фига себе, – подумал он, качая головой. – И это в городе, который из России видится населённым одними гангстерами да маньяками».
Утро выдалось тёплое, солнечное. Хотя надо сразу отметить, что все три недели, что Макс прожил на Staten Island, утра были тёплыми и солнечными. И всё же Макс каждый раз радовался этому, точно подарку. Вот что значит долгие годы прожить в Питере, где есть, кажется, всё, но всегда так не хватает тёплых и солнечных дней.
Макс вышел за калитку. По крутой узкой тропе, огибавшей садик, неспешно спустился к берегу залива. Стоя на песке, широко распахнул объятия, словно намеревался прижать открывающуюся перед взором картину. Manhattan, напоминающий огромного доисторического ящера, что, лёжа на берегу нью-йоркского залива, греется в лучах утреннего солнца. И мост Verrazano, будто распластанная над водой гигантская чайка. И дома по левому берегу Staten Island, точно гнёзда ласточек. И гладь зелёной воды, сверкающая, как россыпи изумрудов. И воздух – словно из кислородной подушки, переполняющий лёгкие и слегка кружащий голову.
Завтракали в кухне. Макс у окна. Рядом Кирюша, оказавшийся симпатичным широкоплечим акселератом под сто девяносто. Напротив – Игорь, уже готовый прямо из-за стола отправиться в офис.
Наташа подала яичницу с беконом и тосты. И сладкие пирожки, разогретые в микроволновой печи. И чашечки с дымящимся чёрным кофе.
– Вот, Кирюша, Максима Сергеича к нам занесло, – сказал Игорь. – Он известный спортивный журналист и писатель. При этом даёт уроки тенниса. У тебя как, нет желания помахать ракеткой?
Кирюша слегка кивнул, глянул на гостя равнодушными глазами и отмолчался.
– Сынок, неудобно как-то: я спрашиваю,