атлета. И совсем юным лицом. И с широкой крепкозубой улыбкой. Особа была явно незнакомая, а в верзиле Макс, хотя и с трудом, признал сына лучшего институтского друга.
– Дядя Максим! – радостно воскликнул верзила.
– Да это никак сын Жоры Числова! – в свою очередь воскликнул Макс.
И они крепко обнялись, как могут обняться только искренне обрадованные встрече старые знакомцы.
Лола, так звали особу, владела на Центральном рынке Екатеринбурга сетью ларьков. Прикатила в Питер «слегка развеяться». И заодно прикупить «кой-каких модных шмоток», которые здесь «подешевше». При этом спутнику отводилось несколько важных ролей – охранника, носильщика и самца, что всегда под рукой.
Гости с Урала пробыли в Лахте пару ночей, и обе ночи Лола провела в постели львовского теннисиста-журналиста. Макс, правду сказать, не очень-то задумывался над этим неоспоримым фактом. Хотя для него было несколько странноватым, что в доме появились мужчина и женщина, практикующие случайные интимные отношения так же легко и просто, как они принимают душ или чистят зубы…
…Из шведского ресторана возвращались под землей. На «Гостинке» перешли на другую линию. Медынцеву надо было выходить на «Горьковской». В вагоне он обнял их, как родных, и сказал:
– Ощущение такое, что наша песенка обрывается, а самое задушевное так и не спето. Или я не прав, Мариночка?..
У Мариночки блестели глаза, как у молодой кошки, что оказалась на воле и только что не визжала от предчувствия чего-то нового и необычного. Макс же, наоборот, предчувствовал, что ничем хорошим это не кончится, но предпочел довериться случаю. В конце концов, сказал он себе, ты же достаточно мужественный человек и не должен отворачиваться от сюрпризов, что приготовляет судьба.
Маринка выразительно глянула в пьяненькие глаза Макса, чмокнула в щёку и заметила:
– Давай пригласим Олега в Лахту? Бутылочка есть, колбаска-огурчики – тоже.
– Не-ет, лучше ко мне, – подхватил Олег. – А в ларьках у метро купим все, что потребно.
«Ко мне» – это в гостиницу «Спортивная», что на Крестовском острове.
Макс глянул на Маринку, затем на Олега и утвердился, что будет выглядеть в их глазах занудой и трусом, если откажется. Нет уж, извините, кем угодно – только не занудой и трусом.
Они поднялись наверх, зашли в круглосуточный супермаркет, после чего с двумя пластиковыми пакетами вышли на проезжую часть. Спустя пару минут тормознули улыбчивого дядечку в подержанном Opel, и ещё через десять минут были на Крестовском.
В номере Маринка развернула пакеты.
– Нож есть? – спросила она хозяина номера, улыбаясь и болтая в руках палкой финского сервелата, словно мужским членом.
– Не-а… – ответил тот, глядя на колбасу и улыбаясь.
Макс достал из внутреннего кармана клубного пиджака складной финский нож и протянул Медынцеву, чтобы тот передал дальше. Медынцев покрутил в руках нож, раскрыл с приличным усилием и заметил:
– Хороша