Шитиковы, помогайте нам воспитывать.
– Мы и помогаем, – с некоторой досадой произнесла хозяйка. – И дальше будем материально помогать, сколько сможем. Только внучка от нас все больше отчуждается. Мы забываем, как Настя выглядит. А она, наверно, забывает, как выглядим мы с Александром Васильевичем. Шесть лет ребёнок живёт у вас. Когда вы её привозите и оставляете ненадолго, она зовёт меня тётей, а деда дядей. Легко нам это слышать?
– Я сожалею. – Андрей Иванович понимающе тряхнул головой. – Естественно, что внучка привыкла к нам больше, чем к вам. Мы её нечасто возим в Москву – это верно, мало показываем матери и вторым деду с бабушкой, не по злому умыслу, конечно. Но ведь вы сами не торопитесь её увидеть, не ездите в Григорьевск. Почему мать ни разу не навестила ребёнка с тех пор, как разошлась с Алексеем? Да и пока не разошлась, всего два-три раза заезжала. Для нас с Верой Валерьяновной это загадка.
– Ну, почему мы не ездим, ясно. Обида заедает оттого, что внучка живёт при Чугуновых деде с бабкой, а не при Шитиковых. Вы для нас вроде уже посторонние люди. Да и мы, как и вы, немолоды, трудно собраться. В отношении Ирины тоже никакой загадки нет. Она вас не любит, дичится, опасается – как хотите называйте. И чем дальше – тем больше. Ей кажется: вы что-то наговаривали на неё Алексею. Ирина с детства мнительная, капризная, самолюбивая. Вот и не едет. Мы ей: «Ты не к Чугуновым поедешь, а к дочери». А она в ответ: «Всё равно они там есть. Ни за что не поеду».
– Упрямая, – сказал Шитиков. – Если что-то возьмёт в голову, ничем не переубедишь.
– Извините, но у меня складывается впечатление, что Ирина равнодушна к своему ребёнку, – сказал Андрей Иванович. – А что она не хочет видеть нас с Верой Валерьяновной, просто отговорка.
– И равнодушие тоже есть, – согласилась Шитикова. – Они с Алексеем, скажу вам, оба к Насте равнодушные. Отец-то много теперь ребёнком занимается?
– Не хочу врать: немного.
Чугунов остерёгся добавить, что Алексей рядом с дочерью и не живёт.
– Видите! Уехал к Насте, а занимается ею всё равно мало. Наверно, опять у него друзья-товарищи… Малышка, пока отец с матерью её вам не сбагрили, была для них забавой. Они и воспитывать её взялись как-то не по-людски. Если плакала, сами не успокаивали и нам с дедом не давали; в стенку ей постукивали, чтобы не плакала.
– Мне об этом известно, – сказал Андрей Иванович. – Сын нам с Верой Валерьяновной докладывал. Поначалу я думал, он шутит.
– Они с Ириной по заграничной системе воспитывали ребёнка, – снова откликнулся Шитиков, – по статье из английского журнала. В ней говорилось, что детей надо с пелёнок приучать к напряжённой жизни. Рекомендуется, если младенец уж слишком разорался, поставить ему в коляску приёмник и завести рок-музыку.
– Ну и как, ставили?
– Не знаю. Не видел.
– Молодые наши ни меня, ни деда к малышке не подпускали, – уныло произнесла Татьяна Ивановна. – Дед, мол, чего доброго, напугает ребёнка своим видом или возьмёт как-нибудь не