я плотнее закутался в одеяло, – я встретил его в коридоре.
– Он сказал тебе что-нибудь?
Я немного помолчал.
– Сказал, что у него нет для меня подарка.
На миг отец прикрыл глаза, покачал головой, потом погладил меня по волосам.
– Я так испугался за тебя. Не нужно было нам никуда ехать. Прости меня, – зашептал он, – прости, что подверг тебя такой опасности.
Я потерся щекой о его плечо. Нестерпимо хотелось расплакаться, но я не позволял себе этого.
– Тебе придется некоторое время провести в больнице. Я привез тебе кое-какие вещи, но говори, если понадобится что-то еще, хорошо?
– Я останусь здесь на праздники?
– Не знаю. Давай не будем загадывать?
– Я хочу домой.
– Знаю, но придется потерпеть. Ты не будешь здесь один. Я буду с тобой.
– Тогда привези мне завтра Оливера Твиста.
– Обязательно.
«Приключения Оливера Твиста» были прочитаны мной уже дважды, но отчего-то в тот момент именно эта книга пришла мне в голову. Может, все дело было в том, что я всегда читал ее во время рождественских праздников.
– Утром здесь будут полицейские и журналисты, – сказал отец после короткого молчания. – Тебе придется ответить на некоторые вопросы. Я был против, но это необходимая процедура, потому что ты ценный свидетель.
Мне вновь стало дурно.
– А охранники? Они в порядке?
Я вдруг осознал, что так и не помог тому мужчине. Он мог не справиться с приступом в одиночку. Я вспомнил разноцветную открытку на его столе и зашмыгал носом.
На лице отца отразилось волнение. Он только покачал головой.
– Этого я не знаю, Лео.
В ту же секунду я понял, что он соврал мне.
3
Утром, как и сказал отец, нагрянули полицейские. Потянулась череда выматывающих вопросов. А что это я делал в том коридоре? Бежал за ингалятором. Почему вообще поехал с отцом? Потому что чувствовал себя одиноко. Делал ли я что-нибудь, что могло помочь Ванденбергу выбраться? Нет, не делал.
Люди в форме сверлили меня взглядами, тщательно записывали все мои слова до тех самых пор, пока мне не стало плохо.
– Давай-ка еще раз, – сказал один из них, – ты натолкнулся на него в коридоре, а потом…
– Что, простите?
– Что случилось, когда ты встретился с Ванденбергом?
Снова этот вопрос.
– Я же уже говорил, – забормотал я, – он ударил меня, и я потерял сознание.
Полицейский – мутные серые глаза, пальцы в никотиновых пятнах – склонил голову и сделал еще пару пометок.
– Хорошо, Лео, отличная работа, – он вдруг улыбнулся мне. – Поболтаем еще.
После допроса я лежал в кровати и рассыпался, падал сквозь трещины в другую реальность – сухую и беспощадную. Я все боялся, что сказал что-нибудь не то, боялся, что на самом деле в том коридоре была камера, которая в скором времени откроет окружающим глаза на мою ложь. Сказать правду сразу мне мешал страх. Я боялся наказания, боялся, что у отца будут проблемы из-за меня.
Очень