искать причины ко мне придраться. Но хотя бы мне немного полегчало.
Я подняла лицо к теплому заходящему солнцу. Обычно я любила выбраться сюда, на террасу, – понаблюдать за упорядоченной суетой во дворе, послушать, как тихонько ржут в конюшне кони и проезжают в отдалении по мостовой редкие фаэтоны. И посмотреть на Зеннон.
Но сегодня вид города не принес мне умиротворения.
Терраса выходила на север, и с нее был виден Храм Зеннона с блестящей в солнечном свете покатой крышей и едва ли не такое же высокое здание Совета напротив. Между ними, в самом центре Храмовой площади, возвышался столп, увенчанный миниатюрной моделью корабля, на котором Серра с Иалоном и детьми приплыли к берегам новой земли. За площадью вздымался шпиль Академии Камневидцев.
Но мой взгляд упорно устремлялся туда, куда я обычно избегала смотреть, – вдаль на север, где у границы города темным пятном высилась Башня Изгнания.
Дядя заверил, что меня не могут изгнать из-за моей аномалии. Но почему открывать правду о ней небезопасно? И какие-такие опыты мне в противном случае грозят?
Прозвучал гонг к ужину, и я вздрогнула, но даже не двинулась с места.
Есть ли у меня по-настоящему хоть какой-то выбор?
Сегодня в Садах я уже рискнула, захотела сделать по-своему, и вот что из этого вышло…
Да и если я откажусь от помолвки, то что? Куда я денусь? Зеннон я покинуть не могу.
Сколько времени я провела, рассматривая бесчисленные карты, представляя, что путешествую по Серре, посещаю ее великие города, основанные Первыми: Альвион, Нумм, Аир, Энтану. Но Серры, той Серры, которую нам оставили Первые, больше не было. Выжили Зеннон и Альвион. Остальное – даже острова – поглотили Тени.
Солнце склонилось к западу, растекаясь по небу алыми полосами, и меня наполнила неясная тревога. Скоро должен был загореться световой щит – единственное, что защищало нас от Теней.
Еще маленькой, я как-то спросила Гаэна, который относился ко мне с теплотой, как к собственной внучке Рози: что такое Тени, о которых все так испуганно говорят? Почему мы от них прячемся? Помню, как побледнело морщинистое лицо, когда он ответил:
– Десять лет назад они пришли с севера, из Энтаны. Никто не знает, почему. И никто толком не знает, что они такое. Они приходят с заходом солнца и скрываются с его лучами. Это…сгустки тьмы, которые поглощают людей.
– Как это так? Едят?
– Не знаю, ласточка, – тогда Гаэн меня еще так называл, – можно и так сказать. От человека ничего не остается, только одежда.
От этих слов меня пробрал мороз по коже.
– Разве их никак нельзя победить?
Гаэн печально покачал головой.
– От них спасает только световой щит. Раньше и он был не такой надежной защитой, и временами Тени прорывались внутрь, но, благодаря мастеру Линду, мы можем спать спокойно.
По всему диаметру, насколько хватало глаз, городские стены охватило ровное, холодноватое свечение. Я поняла, что задержала дыхание, и выдохнула.
Зеннон был в безопасности.
Где-то далеко,