дешевые. Они знали, что Маша не курит, но им было наплевать, что она задыхалась от дыма. Дочь опять как всегда стала просить у отца денег. Он как всегда начал орать на нее, но потом все же дал. Когда Маша помыла посуду, Лука сказал, что они идут гулять. Маша уже кое-что понимала по-итальянски и сама чуть-чуть говорила А в основном она постоянно молчала, да и Лука был не очень разговорчив. Так и молчали все время. Они часто гуляли по вечерам. Маше нравился этот тихий, красивый городок. Двухэтажные дома были обвешаны красивыми цветами в горшках, возле порогов стояли тоже цветы в горшках, а вокруг домов зеленые газончики. Лука водил жену по всему городку и знакомил ее со всеми своими знакомыми, которые встречались по пути. Он с удовольствием наблюдал, как те были удивлены, что ему удалось жениться на такой красавице. Сегодня вечером они как всегда зашли в бар, расположенный недалеко от их дома, съели по мороженому и пошли кружить по городу. Проходя мимо магазинов Лука, останавливался и долго любовался витринами.
«И чего глазеть, если все равно ничего не покупаешь?» – возмущалась про себя Маша.
Редкие прохожие поворачивали головы в их сторону и с любопытством разглядывали эту одинокую парочку, торчащую у закрытого магазина. Маше было очень неловко: «Стоим, как нищие возле этой витрины».
Она сердито потянула мужа за рукав. И что там так долго разглядывать?!
– Если не собираешься ничего покупать, нечего глазеть, – как могла, объяснила она по-итальянски.
А он начал, размахивая руками, рассказывать, что это очень дорогой магазин только для синьоров. А он простой рабочий, ему этот магазин не по карману. Он схватил ее за руку и потащил поближе к витрине. Мол, я смотрю и ты смотри, и нечего брыкаться, нужно подчиняться мужу.
Маша с трудом поняла, что он сказал, и подумала:
«Ну, если не по карману, если нет денег, зачем торчать возле этого магазина полчаса?» Ее брала досада. Она могла бы такого безденежного и старого и в России найти. Там хоть поговорить можно с человеком и понять его, а здесь и поговорить невозможно, а понять – вообще темный лес. Ей было обидно. Да, дома она с такими и не разговаривала, и в их сторону не смотрела. А этот воспользовался ее безвыходным положением, а теперь еще хочет сделать из нее рабыню, которая бы полностью подчинялась ему. Она вырвала руку и отошла от магазина. Он опять схватил ее за руку и опять потянул к витрине:
– Я смотрю, значит, и ты смотри, – недовольно буркнул он.
Маша круто развернулась и пошла домой.
– Да пошел ты!
Он недовольно побрел следом. Когда, придя домой, он собрался в спальню, то взял Машу за руку:
– Пошли.
Машу охватил прилив бешенства.
– Значит, он опять пьет это лекарство для возбуждения?! Она была зла и расстроена. Ей хотелось его убить! Ей так не хотелось его! Она взяла себя в руки, хихикнула дурочкой и сказала в надежде, что сможет избавиться от него:
– Я сегодня не могу, я заболела.
Он или не понял, или не захотел понять, но потянул ее сильнее. Маша попыталась вырватся, но он цепко держал ее за руку