с помощью слова изменит мир. Что сможет изменить ход истории. А пока она стоит на деревянной сцене главной площади их маленького города и пытается докричаться до жителей.
Погода, конечно, сегодня так себе. С утра не было никаких признаков дождя, а сразу по окончанию спектакля небо начало темнеть, не предвещая ничего хорошего. Люди вереницей потянулись к лестнице, ведущей на сцену, занимали очередь, гудели, верещали. Впереди простиралась толпа народа – и каждый хотел высказаться или послушать других жителей.
Обычно говорили о том, что надо терпеть, что лучшее ждет впереди. Совсем немного – и все наладится. Скоро все решится. Надо только подождать. Ждать в Королевстве Словаци умели и любили. Или просто привыкли за пятьдесят лет официальной религиозной доктрины. Терпение стало самым важным качеством, гарантом счастливой жизни. Счастливой загробной жизни. А в этой полагалось ждать и терпеть. Но Анна считает иначе.
Таких как она визионеры вычисляли и отправляли на перевоспитание. Но сейчас бояться нечего – надзирающие заняты совсем другим. В городе неразбериха третьи сутки!
– Мы можем изменить свою жизнь! Сможем создать другое будущее! – сильный голос Анны режет шум толпы. Подол ее широкого черного платья колотится на ветру как крылья пойманной в ловушку птицы.
Тучи сгущаются, чернеют, люди гудят, шумят, конца и краю толпе не видно. Кажется, сегодня на площадь пришли все жители города. Воздух тяжелый, густой, словно вот-вот и начнется дождь.
– Все зависит от нас! – кричит толпе Анна.
Вдалеке громыхают раскаты грома, последнее предупреждение свыше. Но люди не разбегаются, шум толпы внезапно стихает так, что отчетливо слышен стук первых тяжелых капель по крышам домов.
– Хватит терпеть! Каждый из нас должен начать действовать! – кричит Анна. Сильный голос раскатывается в тишине толпы, никто не шелохнется. Да что происходит? Откуда такая тишина? Щипает себя за ладошку – не сон ли это? Руке больно, значит, не сон. Но происходит что-то невероятное.
Дождь моросит сплошной серой стеной, так, что дальше двух шагов почти ничего не видно. Но лишь над ее головой нет ни единой капли. Она вытягивает руки, поднимает глаза в дождливое небо. Из-за темных густых туч выглядывает тонкий солнечный лучик, словно невидимый режиссер прожектором направляет софит. Луч освещает макушку ее седой головы.
Люди на площади с немым оцепенением следят за солнечным лучом и каждым ее словом. Анна понимает – она обязана продолжить говорить.
– Мы можем изменить эту жизнь. Мы имеем право жить счастливо и в этом мире, не обязаны терпеть лишения и мучения. То, что в священных книгах нам предначертаны лишь испытания и страдания – ложь! Я не верю в то, что правящий клан назначен Всевышним! Они переписали наши священные книги. Вселили в нас страх и невежество! Но время страха должно пройти. Страх ничего не значит. Главное любовь и правда, а правда на нашей стороне. Мы должны держаться вместе, и мы победим!
Толпа гогочет хлесткими рукоплесканиями, люди хлопают и хлопают, словно согласны с каждым сказанным словом. Анна щипает себя за руку – больно, значит, не спит. Внезапно налетевший дождь также внезапно заканчивается, и всю площадь освещает яркое, слепящее солнце, выглянувшее из-за темных наваристых туч. Как все-таки много людей сегодня собралось! Простые рабочие заполнили площадь, студенты сидели на ступеньках, ближе всего к сцене находились старушки в белых чепчиках, они, видя солнечный свет во время выступления Анны, сложили руки на груди и плакали. Хоть дождь и закончился, но люди пока не спешат закрывать свои черные зонтики. Купола зонтов образуют гигантскую поляну, колыхаются, шевелятся, напоминая то проснувшегося дракона, то бурлящий черный океан.
Анна одна из первых видит сквозь лес раскрытых зонтиков мигающие желтые огоньки. К площади подъезжают визионеры – городские смотрители, которые имели право карать за непослушание электрическими пулями со слабым зарядом тока. Скорее расходимся, скорее, скорее подает она знаки. Слышится, как по громкоговорящей связи визионер металлическим голосом напоминает, что каждый житель города должен быть терпеливым и не нести смуту, и что сейчас в связи с не исполнением указов будет применена сила к нарушителям порядка.
Но никто и не дожидается, пока люди разойдутся, никто и не разбирается в нарушениях. Ружья бесшумно стреляют электропулями, не целясь. Люди падают навзничь, сотрясаясь в мелких конвульсиях. Зонтики то закрываются, то раскрываются, и черный дракон, сотканный из тысяч куполов, то колотится в конвульсиях, то гордо расправляет длинный хвост – просто так не дамся!
Анна знает, как надо действовать в таких ситуациях. Визионеры всегда начинают с тех, кто с краю, а значит, у нее есть несколько спасительных минут. Она падает на деревянный пол, кувырком откатывается вбок. Одна секунда – и она за сценой, вторая – прыжок на землю и бегом наутек! Губы шепчут по привычке молитву, заученную еще в детстве. Она знает, что так ей поможет Бог, ведь он всегда помогает.
Надо бежать и как можно скорее – стучит в голове. Хоть Анна и не робкого десятка, но знает, визионеры после случившегося просто так от нее не отстанут: схватят, отправят