от бренности. Над ним точно так же шелестели кроны тополей, как и надо мной. Но между нами была не только дорога, но и огромная пропасть в осознании всего. Он явно преуспел куда более моего. Я опустил руки в карманы и провожал их в далекий путь. она не прощалась. Это было ни к месту. А я улыбнулся ей с пониманием ее безудержных надежд. Возможно она сможет раскрутить его на третьего ребенка и привязать к себе на всю жизнь, хотя бы отчасти.
В кармане я нашел косяк, значит жизнь еще очень добра ко мне. Я знал, как смогу провести этот вечер в пределах небольшого Страсбурга. Я хотел подать деньги этому бездомному, но он воспринял бы это скорее за оскорбление. А так как мне пока не кого было оскорблять, я решил подать ему деньги. Он молча их принял и кивнул. Но осуждение в его взгляде не пропадало. Я вспомнил крайний сон; в нем по прежнему снился полуразрушенный мост над мелководьем среди ясного дня. Судя по всему я никак не могу наладить пути, связывающие мою жизнь с каким-то будущим. Я давно не прикасался к письму, и знал, что именно сегодня подходящий день, чтобы не прикасаться к нему в очередной раз, а попробовать вздохнуть немного глубже своей свободой, и пойти своей дорогой, которая возможно приведет меня к моим полуразрушенным мостам… А на крыше соседнего здания кромки цветастого зонтика трепетно колыхались на ветру, под порывом которого уже никого не наблюдалось в тени. Я видел, как они вышли из дома, держась за руки, вприпрыжку, и направились по улице навстречу своей радости. В них было что-то такое, чего я не замечал в остальных заблудших друг в друге парочках. В голове пролетела мысль, что кому-то везет. Но мне сегодня повезло немного больше…
Broadcast 5
Фонарь одиноко освещает подъезд замкнутой от дороги улицы. Всё что у него есть это свет, мигающий в попытке осветить небольшой участок перед входом. Ручку двери слишком часто дёргают неизвестные никому люди. Каждый раз двери открываются и впускают в тёмный коридор очередного человека, который постепенно начинает ориентироваться в темноте незнакомого места наощупь, оставляя следы своих грязных ног и отпечатки своих испачканных рук. И это место становится узнаваемым, как и тысячи других, но лишь в сознании этих незнакомок и незнакомцев. И они сходятся все, как один, на том, что им всё уже известно. Чего нельзя сказать о дороге, уходящей вдаль под покровом звёздного летнего неба с бесконечными остановками на попутчиках, неизменно ожидающих себе подобных на своих неизменных местах. Я иду и вокруг меняется только пейзаж. Дорога всё та же, попутчики всё те же. А я иду всё дальше, потому что я такой же как и все остальные.
Она принесла на встречу пирог, сделанный своими руками. Я принял презент в целлофановом пакетике, и мы двинулись в путь. Солнце в тот день падало на соседние здания тем самым огненным отливом, как и двадцать лет назад. Я вспомнил Миядзаки и его мультфильм «Унесённые призраками», создавшие в моей жизни огромное что-то и пропасть ничего одновременно. Я поделился с ней своим воспоминанием, не осознав того, что уже стал уязвим, в тот самый