там бормочет диспетчер, всегда приходилось прижимать наушник ладонью к уху (и не только мне, а всем пилотам, – это профессиональное движение рукой). – А во-вторых? – спросил Эрик, и по-птичьи наклонил голову. – А во-вторых, – многозначительно прокашлялся я, – мне не понятно почему барон Фон Таубе стрелял от бедра, – М-м-м, скорее всего из-за того что этот «колдун – гипнотизёр» посмотрел на него своим «непереносимым» взглядом. – Верно, и что же? – усмехнулся Эрик. – И, барону потребовалось время, что бы снять «сглаз» (прочитав молитву), только после этого он прицельно пристрелил этого пса! – Серебряной пулей? – хохотнул Эрик. – Возможно и серебряной, – я пожал плечами. – Да, царская жандармерия, – Эрик картинно развёл руками, – составляла такие подробнейшие отчёты в своих оперативных сообщениях, что даже спустя столетия, можно по этим документам, – докопаться до истины! – Ведь дьявол скрывается именно в деталях, – Эрик улыбнулся печально. – Хотя? – Что дальше стало с бароном, Виктором Фон Таубе? – прервал я затянувшуюся паузу, – почему он не уберёг Александра II? Эрик задумчиво посмотрел на меня, затем посмотрел на Людмилу, тряхнул головой и, наконец, глухо ответил: – «Виктору тогда было 26 лет и это наш отец! В это мгновение Изольда (сидевшая, напротив – за столом), вздрогнула и подняла на меня свои бирюзовые холодные глаза…. Только на миг, но полыхнуло в них: странный блеск, а потом мгновенное движение губ, всего на миг, не более. Стройная, золотистые волосы до плеч, – я вдруг обнаружил, что с интересом её рассматриваю. До сих пор всерьёз не воспринимал. Не, девочка, не школьница беспечная, нет, и не обволакивающий уют Евы плещется в ней, а испепеляющий жар Лилит бьётся в этом теле, и в какой-то миг он вспыхнул и отразился в её глазах…. Между тем, Эрик Таубе продолжил своё повествование: – Во время второй засады на царя в Нижнем Новгороде, в Соборе Александра Невского, Виктор Рейнгольдович, спасая жизнь императора, был ранен. Пуля террориста попала в область сердца, когда оно сжалось и уменьшилось в объёме; долей секунды раньше или позже – и гроб.
Наступила сгустившаяся вокруг тишина, прерываемая только работой кухонной вытяжки и перезвоном серебряной чайной, ложки которой Людмила размешивала сахар в своей фарфоровой чашке.
– Эта доля секунды, в конечном итоге, спасла жизнь Императору Александру Второму (при поездке в Нижний Новгород), когда его жизнь защищал ротмистр Таубе. – Эрик задумчиво помолчал глядя на хрустальную люстру. Затем вздохнул и закончил, как обрезал: – Но в Питере, тяжело раненого барона Таубе, уже не было! Бомбы террористов «народной воли», наконец достигли своей цели….
На глазах Изольды навернулись слёзы но она их быстро смахнула и принялась заваривать третий сорт чёрного чая…. Я встал из-за стола и прошел к кухонной плите, и закурил, – выпуская дым в вытяжной шкаф…. – Так какой сейчас