не поделили с отцом. Ани побежала на шум.
Братья выпили много. То смеялись, то плакали друг у друга на плече, целовали друг друга по третьему кругу от избытка чувств. Потом у Лексо зазвонил мобильник.
– Да… Уй что ты мне сказал… Завтра же еду. … Обязательно.…
– Что случилось? – подскочила Ани, чувствуя надвигающуюся опасность.
– Завтра в район еду. – ответил Лексо, пряча мобильник. – Моего начальника отец умер. Завтра в Телави надо быть. Панихида последняя, а там похороны. Как же они без меня?
– Ты понимаешь, что сейчас карантин!!! Минимум общения! В Италии похороны какждые пятнадцать минут.
Тамаз еле выполз из-за стола и сказал заключающую фразу.
– Эту корону или как там ее я душу мотал. Что сделает какой-то там вирус – мирус с духом грузинского народа?! Ни – че- го. Потому что любовь сильнее смерти!
Поцеловал Ани и пошел, шатаясь, к дверям.
Ани смотрела в след деверю и думала, что с карантином этим толку не выйдет. Менталитет – штука неубиваемая!
Элексир жизни.
После вчерашнего снега, выпавшего в насмешку всем природным кононам в марте месяце после теплой, без единой капельки осадков зимы 2020 года, лужи на асфальте еще не высохли. По улицам бежали ручьи талой воды.
Кетино Читадзе перешагивала эти самовозникающие водные преграды и шла по Дезертирскому базару, присматриваясь к ценам. Вышла специально пораньше, чтоб избежать, как советовали по телевизору, многолюдия, но наблюдаемая ситуация никак не радовала. Изменчивый доллар опять подскочил и потянул за собой цены на самое необходимое.
После вчерашних сводок, напоминающих известия с фронта о количестве погибших в Италии и сбежавших из карантина в Грузии, жить не хотелось от слова совсем. Школы и сады не работают, маршрутки запретили, вот-вот введут чрезвычайное положение. Ходить в гости и то вещь опасная и чреватая. Да что там в гости, руку пожать и то теперь подумаешь делать этот простой и естественный жест или уклониться.
Причем и прогнозы на будущее мерзкие и до нельзя отвратительные. Коронавирус может захлестнуть миллионы, больницы элементарно не справятся с наплывом пациентов, а следом прилетит из Африки саранча и сожрет все живое на своем пути. Просто ложись и помирай заранее, пока можно выбрать более или менее приличный гроб для собственной панихиды.
Кетино ходила между рядами, приценивалась и пока ничего не могла купить.
Неожиданно ее внимание привлекла какая-то старушка, сидящая на раскладной скамейке. Перед ней на деревянном столике не первой свежести лежало несколько крошечных баночек, покрытых фальгой. Над этой нехитрой, откровенно самопальной продукцией возвышалась коряво нацапанная надпись на картонке.
– Антикороновая мазь.
Для пущей убедительности старушка еще и выкрикивала:
– Аба, кому антикороновую мазь! იაფად და სწრაფად (1)! Скоро закончится!
Кетино осталбенела и подошла поближе.
Как такое возможно? Ведь писали,