но сейчас мне больше хотелось бы поговорить с вами. Давайте немного пройдемся, если не возражаете.
Они протиснулись сквозь толпу. Фрэнсис увидела нескольких полицейских в шлемах, вооруженных дубинками, которые зорко наблюдали за демонстрантами.
Элис презрительно фыркнула.
– Вы только посмотрите! Они как будто ловят преступников! И я скажу вам: они буквально ищут повод, чтобы принять решительные меры. Это невероятно, сколько агрессии испытывают мужчины в отношении женщин, которые протестуют против них…
Они удалились достаточно далеко, и мисс Панкхёрст уже не было слышно. Женщины шли по узкой тенистой дороге. Солнце над ними бросало косые лучи через листья, изображая филигранный узор на сухой земле.
– Как дела у Джорджа? – спросила Фрэнсис. – С того самого вечера мы ничего о нем не знаем.
– Он закончил с очень хорошими оценками, – сказала Элис, – и сейчас готовится к вступительным экзаменам в Сандхёрст. Надеется на стипендию, так как не хочет больше принимать деньги от своего отца.
Речь шла о военной академии в Сандхёрсте. Фрэнсис кивнула.
– У него все получится. Он живет сейчас у вас?
– Да. Временно. – Элис смерила Фрэнсис красноречивым взглядом. – А вы? Что вы делаете в Лондоне?
– Я живу у сестры моего отца. Еще с июня. Я ожидала от Лондона чего-то выдающегося, но до сих пор лишь страдала от жары и тосковала по дому.
– Почему бы вам не присоединиться к нам? – спросила Элис напрямик. – Вы ведь за право голоса для женщин?
Не дожидаясь ответа, она порылась в сумке и достала ручку и блокнот. Что-то неразборчиво написала, оторвала листок и протянула его Фрэнсис.
– Это мой адрес. Заходите просто как-нибудь. Я буду рада. И Джордж тоже.
Фрэнсис растерянно взяла листок.
– Когда я, до встречи с вами, стояла там и слушала, – сказала она, – рядом со мной переговаривались несколько мужчин. Они прошлись по мисс Панкхёрст и по другим женщинам. Дело не только в том, что у них было иное мнение или другие взгляды на эти вопросы. Ужасно было то, с каким презрением, с какой ненавистью они говорили. Это было примитивно и отвратительно. И в этот момент я каким-то образом почувствовала себя униженной.
Элис улыбнулась.
– Вы еще очень молоды. И научитесь не испытывать больше подобных чувств. Вы поймете, что такие люди затягивают в грязь самих себя, а не нас. Обещаю: вы станете толстокожей, и вас не будет больше интересовать, что думают на ваш счет другие.
Возвращаясь домой под вечер – и сознавая свою вину, потому что Маргарет уже наверняка беспокоилась, – Фрэнсис задавалась вопросом: действительно ли она когда-нибудь обретет эту непоколебимую самоуверенность Элис Чэпмен? Иногда у нее возникало чувство, что ответы удалялись от нее тем дальше, чем настойчивее она спрашивала себя. Она сбежала от Джона, потому что боялась ограниченности брака. Потом приехала в Лондон, чтобы уяснить себе, чего она хочет на самом деле. Но теперь чувствовала себя еще более неуверенно, чем прежде.
Элис приводила ее в восторг. Эта молодая женщина