думаешь, это нормально?
– Нормально или нет, – ответила Кейт, – но ты, в любом случае, должна делать то, что считаешь нужным. То, что ты действительно хочешь, а не то, что диктуют определенные общественные нормы. Ты понимаешь? – Она улыбнулась. – У тебя к этому слишком предвзятое отношение. Твои родители пренебрегли всеми правилами приличия, когда поженились. Ты выросла совершенно свободной, если не принимать во внимание время, когда они отправили тебя в эту ужасную школу. Но это, слава богу, не согнуло тебя. Вероятно, ты никогда не сможешь жить в ограниченном пространстве, и это повлечет для тебя определенные проблемы – но это так. И ты должна с этим смириться.
– Если Джон женится на другой…
Кейт строго посмотрела на нее.
– Ты его любишь?
Фрэнсис сделала какое-то беспомощное движение рукой.
– Да. Мне кажется, да. Но…
– Но недостаточно, чтобы сейчас выйти за него замуж. Фрэнсис, возможно, ты потеряешь его. Но это опасение не должно определять твое решение. Может быть, Джон – это та цена, которую ты должна заплатить. Что-то приходится платить всегда. Смотри, я… – Кейт запнулась. – Я никогда не рассказывала этого твоей матери, – продолжала она, – так как боялась, что она этого не перенесет. Но ты сильнее ее.
– Ты о чем?
– Речь идет о твоем дедушке Лэнси. О Дэне, этом ирландском голодранце, за которого я полвека тому назад вышла замуж. – В голосе Кейт слышались нежность и разочарованность. – Твоя мать считает, что мы больше о нем ничего не слышали. Я думаю, она цепляется за предположение, что он или жив, или, в крайнем случае, умер легкой смертью.
Фрэнсис внимательно посмотрела на бабушку.
– А ты что-то знаешь?
Кейт кивнула.
– В течение пяти лет после того, как уехала с Морин из Дублина, я поддерживала связь с одной знакомой, которая жила рядом с нами. Хотела знать, что стало с Дэном. – Ее лицо помрачнело. – Он умер. И умер в нищете. Один, на улице, оборванный и голодный. Перед смертью он даже не пил, потому что ему никто уже больше ничего не давал. Его выселили из квартиры, поскольку Дэн не мог оплачивать аренду. С этих пор он стал бездомным, блуждал по улицам Дублина, питался отходами, которые базарные торговцы превращали в месиво и выбрасывали, когда демонтировали свои прилавки. Иногда ему удавалось собрать попрошайничеством немного денег, на которые он сразу же снова покупал спиртное. Зимой его иногда брали к себе домой сердобольные соседи из нашего поселка, благодаря чему он выживал в течение долгих холодных месяцев. Но ты же знаешь, люди там живут очень стесненно и бедно, и у них много своих проблем. Так что в какой-то момент они выставляли его за дверь, где царили холод и сырость. Ты не представляешь, какими сырыми бывают зимы в Дублине.
– Это ужасно, бабушка, – тихо сказала Фрэнсис.
– Он был весь в грязи и паразитах, от него исходил ужасный запах, – продолжала Кейт, – и, очевидно, он в буквальном смысле бросался людям в ноги, умоляя их дать ему хоть немного выпить. И самым ужасным было… самым ужасным было то, что если его упрекали,