решающими. Если в начале войны английские государственные деятели хвастливо заявляли: «Мы блокировали Германию, и победа за нами обеспечена», то ныне они заметно сбавили тон. Авторитетный орган британских империалистов журнал «Раунд тэйбл» в последнем (январском) номере делает неутешительное признание: «Одна блокада никогда не приведет к крушению Германии. К этой войне это относится в еще большей мере, чем к прошлой». Нужно ли большее доказательство банкротства британской стратегии, чем это признание консервативного журнала?
Англо-французские империалисты пытаются взять реванш на дипломатическом фронте. О, об этом фронте сводки не сообщают, что «ночь прошла спокойно»! Здесь идет самая отчаянная, самая ожесточенная борьба.
Одним из отличий нынешней войны от войны 1914–1918 годов является то обстоятельство, что англо-французский блок не завершил дипломатической подготовки и должен был начать войну при несколько неожиданной для него расстановке сил. Накануне 1914 года воюющие коалиции формировались в течение нескольких десятилетий. Иное дело теперь. Англо-французский военный союз в нынешнем его виде воссоздан в течение каких-нибудь 3–4 лет. Расстановка сил в этом блоке резко изменилась не только по сравнению с 1914 годом, но и по сравнению с 1919 годом (Версаль) или 1925 годом (Локарно).
Вряд ли можно найти в истории пример такого быстрого падения, какое совершила за эти годы Франция: от роли свирепейшего жандарма Версальского мира и претендента на военно-политическую гегемонию в Европе до роли скромного оруженосца английского империализма. Даже некоторые французы с тревогой заявляют: «Франция превращается в британский доминион».
Чем объяснить эту разительную перемену? В прошлой воине Франция выступала, как гегемон франко-русского союза. При проведении антигерманской политики она не зависела от Англии. Ныне же, проводя антигерманскую политику, Франция полностью отдана на милость Англии. В прошлой войне военное могущество держав измерялось в основном двумя показателями: сухопутной армией и морским флотом. По первому показателю Франция имела решающее превосходство над Англией, по второму – она значительно уступала Англии. В нынешней же войне военный удельный вес держав определяется по крайней мере тремя показателями: сухопутной армией, авиацией и морским флотом. Не только на море, но и в воздухе Франция значительно уступает Англии, а в отношении сухопутных сил Англия (уже мобилизовавшая 1.200 тысяч человек) догоняет Францию. Все это усиливает зависимое положение Франции внутри англо-французского блока. Единственная бесспорная дипломатическая победа, которую пока-что одержала Англия в этой войне, это – победа над… Францией!
Но Англия никогда не надеялась одержать победу в войне с Германией силами одной Франции. Расчеты английских любителей воевать чужими руками шли гораздо дальше: они мечтали о том, чтобы повести Советский Союз в фарватере английской политики. Советский Союз должен был стать орудием