мяса стоит многолетняя привычка к мясоедению, которая и обусловила наше отношение к животным.
Привычка. Это последнее препятствие на пути к освобождению животных. Нам предстоит пересмотреть и изменить не только пищевые, но и мыслительные, и языковые привычки. Мыслительные привычки заставляют нас отмахиваться от описаний жестокого обращения с животными и считать их давящими на жалость и нацеленными лишь на «любителей зверушек»; или же эта проблема кажется настолько малозначимой по сравнению с проблемами людей, что ни один разумный человек не будет уделять ей время и внимание. Но это тоже предрассудок – откуда мы знаем, что проблема малозначима, если не уделили ей должного внимания? Хотя в этой книге подробно рассматриваются лишь две из множества сфер, в которых люди заставляют животных страдать, я не думаю, что кто-то, прочитав книгу до конца, продолжит считать проблемы людей единственными достойными внимания и времени.
С когнитивными привычками, которые заставляют нас игнорировать интересы животных, можно бороться, как я борюсь с ними на следующих страницах. Эта борьба должна проявляться и в языке – в моем случае в английском. Английский язык, как и прочие, отражает предубеждения его носителей. Поэтому авторы, желающие пересмотреть стереотипы, сталкиваются с известной проблемой: либо они используют язык, отражающий все те предрассудки, с которыми они намерены бороться, либо им не удастся донести свою точку зрения до читателей. В этой книге я вынужден идти первым путем. Мы по традиции подразумеваем под «животными» животных иных видов, отличных от человека. При таком словоупотреблении человек противопоставляется другим животным: предполагается, что сами мы вовсе не животные, – хотя каждый, кто обладает элементарными познаниями в биологии, понимает, что это не так.
В расхожем употреблении слово «животные» объединяет такие разные создания, как устрицы и шимпанзе, но при этом отделяет шимпанзе от людей, хотя с точки зрения родства обезьяны куда ближе к человеку, чем к устрицам. Поскольку в языке нет отдельного слова для обозначения животного, не являющегося человеком, мне пришлось и в названии книги, и на ее страницах использовать слово «животное» так, как если бы оно не относилось к человеку. Это досадное отступление от стандартов революционной чистоты, но оно, по-видимому, необходимо для успешной коммуникации. Однако иногда, чтобы напомнить вам о том, что слово «животное» употребляется лишь для удобства, я буду использовать более длинные и точные описания существ, которых раньше именовали неразумными созданиями. В остальных случаях я также постараюсь избегать выражений, принижающих животных или искажающих истинную природу пищи, которую мы едим.
Основные идеи «Освобождения животных» очень просты. Я попытался написать информативную книгу, для понимания которой не требуется профессиональная подготовка. Однако начать я решил с изложения тех принципов, на которых строятся мои рассуждения. Хотя