Чжан Бо-дуаня
Стих восьмой
八。休煉三黃及四神，若尋衆草更非真。陰陽得類方交感，二八相當自合親。潭底日紅陰怪滅，山頭月白藥苗新。時人要識真鉛汞，不是凡砂及水銀。
Bā. Xiū liàn sān huáng jí sì shén, ruò xún zhòng cǎo gèng fēi zhēn. Yīnyáng dé lèi fāng jiāogǎn, èrbā xiāngdāng zì hé qīn. Tán dǐ rì hóng yīn guài miè, shāntóu yuè báiyào miáo xīn. Shí rén yào shí zhēn qiān gǒng, bùshì fán shā jí shuǐyín.
Буддист:
Не рафинируйте трех желтых и четырёх духов, если вы ищете общественные травы, это неправда. Инь и ян похожи друг на друга, а два или восемь эквивалентны друг другу. На дне пруда солнце красное и чудовища ушли, на вершине горы луна белая и травы новые. Люди должны знать, что такое настоящий свинец и ртуть, а не обычный песок или ртуть.
Даос:
Не плавь в своей печи «три жёлтых» и «четыре духа»,
Искать травы различные – занятие пустое
Инь с Ян должны нестись как лошади две – ухо в ухо,
Тогда лишь в роде обретают свойство непростое.
Тогда только симпатия их повлечёт друг к другу,
И «два» и «восемь» там соединяются, сроднившись,
И солнце красное со дна Пруда, вверх устремившись,
Поднимется и будет совершать свой ход по кругу.
Когда появится Ян, Инь чудесно исчезает,
А над вершиною горы луна в свете белеет,
Ростки снадобья вверх свои макушки поднимают,
Рождается в нас то, что в жизни нами овладеет.
Поймём мы, истинный свинец и ртуть – не то, что было,
Не водяное серебро, вермиллион, обычный,
Так как от их соития нас светом озарило,
И мир, куда попали мы, от прежнего отличный.
Конфуцианец:
Когда я выписывал на полоске бумаги иероглифы этого стиха-слогана, то меня вдруг охватило отчаянье. Я усомнился в том, что что-то понимаю из написанного. Я сел на коврик в позу лотоса и долго всматривался в этот стих, но от этого он понятнее не становился. Тогда я вскочил с места и стал кружиться, как в тот первый раз, когда мне открылась Небесная ось. Но в этот раз я уже контролировал свои действия и не доводил себя до полного изнеможения. Когда я увидел над собой уходящий в небо конус Небесной оси и почувствовал лёгкое головокружение в голове, то тут же прекратил вращения, сел на коврик и закрыл глаза. Когда же я их открыл, то увидел, что передо мной сидел старый даос, держащий в руках нефритовую шкатулку и веер. Я сразу понял кто он, так как неоднократно видел его образ на свитках с даосскими описаниями эликсира бессмертия, вернее, изображение этого старейшего святого из семейства восьми Бессмертных 八仙 (ба сянь). Это был Чжунли Цюань, родившийся ещё в эпоху Хань две тысячи лет тому назад. В молодости он был прославенным полководцем, потерпевшем поражение, и именно поэтому удалился в горы, нашёл там эту нефритовую шкатулку с наставлениями о том, как стать бессмертными, и занялся внутренней алхимией. Его веер обладал способностью возвращать жизнь мёртвым. Увидев его, я поклонился и сказал:
– А я знаю, кто вы. Мне удалось из определённых источников узнать о вашей необычной