восьмерки бесконечности вокруг моих ног. Кот явно кайфовал. Я чувствовала его наслаждение. У котов и кошек это всегда ярко выражено. Мне не хотелось «ломать кошачьего кайфа», и в то же время мной овладело невыносимое нетерпение войти в синагогу к Рабби Нахману, да и раббанит наверняка там! Волшебная ночь Праздника Любви наступила, и я была здесь! Теперь мне оставалось выполнить самую малость – попросить праведника походатайствовать за меня перед Всевышним о скорейшем замужестве с Разом – моей второй половиной!
Я развернулась в сторону дверей синагоги и сделала шаг. К моей величайшей радости, коту это никак не помешало! Он продолжал выписывать свои восьмерки вокруг моих ног, в точности как мартышка из моего детства по прозвищу Кикимора Моисеевна вокруг ног папиного друга, дяди Семы, когда он выступал с ней на манеже цирка. В репризе мартышка изображала тещу дяди Семы, поэтому он кричал ей: «Вот – вот она сущность тещи! Путаться под ногами! Ходить по пятам, как черная тень! Кикимора Моисеевна, почему моя особа превратилась для вас в предмет вашего главного интереса?! Займитесь лучше вашей дочерью! Ей-богу! Между ее ног происходят самые интереснейшие для вас события!»
– Благослови меня родить здорового крепкого сына! – вдруг услышала я женский голос на иврите, невольно повернулась в сторону, откуда раздался голос, и поняла, что обращаются ко мне.
На плоских камнях под окнами синагоги сидела совсем молоденькая беременная женщина. Я бы даже сказала – очень беременная. Большущий живот уютно покоился на ее ногах, сложенных по-турецки. На вид беременной было не больше двадцати. Она улыбалась и курила, выпуская дым кольцами. Они поднимались над ее головой, образуя нимбы. Я завороженно уставилась на молочные светящиеся нимбы, плавающие над головой беременной.
– Здесь много женщин, почему ты выбрала меня? – удивленно спросила я ее.
– Я не выбирала, – ответила она, – мне Рабби Нахман сказал попросить твоего благословения.
После всего увиденного мной здесь столь странное заявление беременной о том, что мертвый праведник дает ей живые указания, невероятно вдохновило меня. Я поняла, что удостоилась особого расположения Рабби Нахмана, и теперь мое собственное желание немедленно сбудется! Приблизилась к беременной. Кот прекратил выписывать восьмерки и покойно свернулся возле моих ног.
До поездки к Рабби Нахману я понятия не имела о благословениях, но здесь это было привычным делом. Женщины благословляли друг дружку совершенно неожиданно, просто из внезапных побуждений своих сердец, как объяснила мне раббанит Двора.
– Как тебя зовут? – спросила я.
– Рахель дочь Леи, – ответила она, сообщив и свое имя, и имя матери, как и требовалось для выполнения ритуала.
Я опустила ладони на ее светящиеся прохладные волосы. Теперь в отблесках света из окон синагоги светились мои руки. Это было очень красиво. Несколько секунд я наслаждалась своими руками, возложенными на голову Рахель. Потом закрыла глаза, плотно обхватила