я.
– Дима, иногда пришельцы запрещают самые безобидные вещи. Они, например, не против занятий сексом. А вот если парень с девушкой любят друг друга, то с ними случаются неприятности. Их быстро убивают на мостах… или они случайно падают в море… или вообще исчезают среди ночи. У нас очень трудно любить. Я думаю, не потому, что пришельцам не нравится чья-то любовь. Наоборот, они ее прекрасно используют. Человеком, который любит, управлять проще, чем тем, кто боится за себя.
Вот оно что. Я отвернулся и тихо ответил:
– Тогда решай сам. Или посоветуйся…
Прошла секунда, другая. Потом Крис сказал ласково и насмешливо:
– Глупый… Нам с Риткой все равно немного осталось. Таким взрослым, как мы, жить на Островах запрещено. Я думал о тебе с Ингой, вы можете спокойно выдержать года три-четыре.
Я хотел возмутиться: при чем тут Инга? Но сказал, неожиданно для самого себя:
– Спасибо, но мы не хотим сдаваться им просто так…
Три года – это слишком мало, чтобы их прожить, и слишком много, чтобы их выдержать.
– Тогда буди ребят, Димка, – с непонятным облегчением предложил Крис.
Поискать дверь предложил Толик. Он же ее и нашел.
Эта часть стены немного выделялась на общем фоне. То ли немного светлее были камни, то ли чуть по-иному выложены.
Тимур с Ильей сходили в подвал за ломами – их там было две или три штуки. Подвал мы перестали закрывать с неделю назад – если среди нас и оставался наблюдатель пришельцев, сообщать ему было нечего. Заговоры на Тридцать шестом острове кончились.
Потом мы ломали стену. Камни были скреплены цементным раствором, на наше счастье – некачественным, с годами не затвердевшим, а, наоборот, осыпавшимся.
Вначале мы пытались расколоть камни, потом сообразили, что надо выбивать цемент, вставлять в отверстие лом и, раскачивая его, выковыривать отдельные булыжники. После этого работа пошла быстрее.
Когда в окна начали неторопливо вползать солнечные лучи, Крис озабоченно сказал:
– Ребята, давайте поторопимся. Через полчаса сойдутся мосты.
– Разминки сегодня не будет? – хрипло спросил Тимур, поднимая лом для нового удара.
– Разминайтесь за работой, – отрезал Крис.
– Ясно. – Тимур размахнулся и ударил по стене. Лом выбил здоровенный камень и провалился в образовавшуюся дыру. Тимур едва успел его выпустить, чтобы не ободрать руки о край пролома. Мы замерли.
Первым опомнился Крис. Он отобрал у Толика второй лом и несколькими ударами расширил отверстие. Стоило каменной кладке утратить свою целостность, как она стала разваливаться от малейших толчков. Сила любой стены в ее монолитности. Утратив ее – стена обречена…
Камни с грохотом проваливались в расширяющееся отверстие. В него уже можно было пролезть, но мы не спешили. Под нашими ударами стал проявляться заложенный когда-то дверной проем. Я выждал, когда Крис, отдыхая, опустил свое орудие, и подошел к проему. Нагнулся, заглядывая в него. Меня никто не останавливал. Заглянуть в темноту – это, оказывается, не менее трудно, чем разрушить стену.
Вначале