словно я спрашивал его всерьез. И ответил:
– Солнце. Облака реденькие, а солнца нигде не видно. Странно, правда?
Дождь пошел после обеда. Он начался так тихо, лениво, что мы не сразу заметили сеющуюся с неба мелкую морось. Собравшись в Тронном зале с самого утра, мы болтали, пили чай и старались не обращать внимания на пронизывающий до костей холод. Ритка раздала все запасы теплой одежды, которые нашлись в замке, и мы оделись в свитера, куртки, плащи, принадлежавшие прежним обитателям острова, попавшим на него среди зимы. Мне досталась отличная теплая куртка – из черной и серебристо-серой ткани, с отстегивающимися рукавами и капюшоном, множеством замков и карманов. Выглядела она почти как космический скафандр – появись я в ней дома, все мальчишки лопнули бы от зависти. Куртка оказалась чуть маловата, но сидела от этого, по-моему, еще лучше. Я сразу решил, что в бою можно отстегнуть рукава, и движениям ничего не будет мешать. Впрочем, какие драки в такую погоду? Щель между мостами не только не сократилась, наоборот, увеличилась на метр-полтора.
Девчонки куда-то на минуту вышли, и Меломан воспользовался этим, чтобы рассказать анекдот про Шерлока Холмса и его скверную привычку курить трубку перед завтраком. Анекдот оказался ужасно смешным, и мы хохотали как сумасшедшие. Потом Крис перевел анекдот для Тома, и мы снова принялись хохотать, глядя на его запоздалый смех. А когда замолчали в полном изнеможении от неожиданного веселья, в зале наступила полная тишина. И сразу стал слышен шорох дождя.
Дождь шел почти незаметно для глаз. Крошечные капли, растертые ветром в невесомую водяную пыль, мокрой сыпью ложились на мрамор. Через несколько минут на плитах террасы словно ниоткуда проступили лужицы. Казалось, вода в них дрожит, покрытая сплошной рябью падающих капелек.
Прижимаясь к холодным стеклам, мы смотрели на дождь. Потом Толик решительно потянул на себя оконную створку. Окно нехотя – неужели уже успело разбухнуть? – открылось. Толик, закутанный в пару рубашек и шерстяную олимпийку, поежился. Крис негромко произнес:
– Ого…
Стало еще холоднее, по-осеннему зябко и неуютно. А небо до самого горизонта застилала неподвижная пелена туч. Никто не произнес больше ни слова, пока Толик не захлопнул окно: зло, сильно, даже стекла звякнули.
– А может, здесь зима такая? – неуверенно спросил Илья. Часто моргая и щурясь, он переводил взгляд с одного на другого. Я подумал, что в таком полумраке и без очков Илья не отличит Меломана от Толика, а меня от Тимура…
– Да, зима, – подхватил Тимур. – Пятьдесят лет было лето, а теперь пятьдесят будет зима.
– Между зимой и летом обычно случается осень, – очень тихо сказал Крис. – И ни на одной планете осень не может наступить так внезапно.
– Нас наказывают.
Наверное, мы успели отвыкнуть от этого голоса: он прозвучал неожиданно для всех. Игорек давно уже не участвовал в общих беседах, хотя и старался держаться на виду. Сидел где-нибудь в уголке, вздрагивая, когда к нему обращались.
– Что ты хочешь сказать? – резко спросил Крис. – Ты что-то знаешь?
– Да. – Игорек говорил негромко, но очень